Восьмая шкура Эстер Уайлдинг - Холли Ринглэнд
Эстер вздохнула, припомнив безумное увлечение Ауры этим актером.
Припомнила разговоры, которые Нин и Аура вели, когда Куини бывала на ночном дежурстве и Нин ночевала у них. Ривер. Он, конечно, старше, ну и что? Ауре просто будет о чем с ним поговорить, в отличие от мальчишек из ее класса. Эстер зарывалась лицом в подушку, чтобы никто не слышал ее буйного смеха: ей было даже неловко, что Аура говорит о Ривере Фениксе так, будто он еще жив[36], обитает в Солт-Бей и рано или поздно обязательно влюбится в Ауру, как непременно влюбится в нее и весь остальной мир.
Зажав телефон под подбородком, Эстер взялась за дневник обеими руками. Пролистав страницы, посвященные Риверу Фениксу, она открыла разворот со списком. Взглянула — и глаза наполнились слезами.
Эстер стала читать пункты, отмеченные жирными точками.
• Научиться плести макраме.
• Научиться печь расписной кекс, как у Эрин.
• Устроить гаражную распродажу, продать детские вещи и начать копить на машину.
• Вместе с Нин работать добровольцем в Комиссии по дорожным авариям.
• Научиться играть на гитаре.
• Положить конец голоду на планете.
• Выучить названия лунных морей.
• Побывать на концерте Fleetwood Mac.
• Поплавать с тюленями в Сент-Хеленс.
• Стать инструктором по дайвингу.
• Работать над сохранением водорослевых лесов.
• Стать всемирно известной специалисткой по сказкам.
• Построить Нин скульптурную мастерскую, а еще галерею, где ее род будет хранить свои kanalaritja.
• Произнести заклинание, чтобы призвать шелки и встретиться со своими морскими сестрами.
Рисование всегда давалось Ауре плохо. На полях сестра изобразила некое существо — кажется, она имела в виду тюленя, но вышел у нее плод внебрачной связи таксы с дельфином, при виде которого Эстер чуть не рассмеялась вслух. Она перечитала последний пункт, удивляясь тому, как быстро в ней вспыхнула детская ревность.
• Произнести заклинание, чтобы призвать шелки и встретиться со своими морскими сестрами.
И Аура, и Эстер знали свою личную мифологию: сестра морская и сестра небесная. Они знали сказки о тюленях и лебедях. Эстер любила их, но любовь кончилась, когда Аура стала подростком и ею овладела мысль найти сестер-тюленей. Ей настолько хотелось оказаться среди своих морских сестер, что она начала нырять вместе с Фрейей. А Эстер нырять так и не научилась. Оказавшись в воде глубже, чем по пояс, она пугалась: ноги переставали чувствовать песок. «Я ее что, не устраиваю?» — со слезами спросила Эстер Джека, когда они как-то утром вместе сидели на верхней ступеньке Звездного дома, а Фрейя и Аура ушли нырять. Вместе. «Она очень любит тебя, Старри», — ответил Джек, пытаясь ее утешить. Много позже Эстер поняла, что ни она, ни отец не уточнили тогда, о ком они говорят.
Последний пункт списка был написан красными чернилами.
• Платить за Старри в астрономической школе, поддерживать ее мечту и помочь ей стать ученым. Пусть она прославится на весь мир, как Карл Саган[37].
Эстер несколько раз перечитала эти слова, потирая грудь. Забота пятнадцатилетней Ауры о ней, Эстер, о ее мечтах поражала. Когда Аура писала эти строки, Эстер еще не исполнилось двенадцати. Когда это Аура обращала внимание на ее мечты о науке, в особенности об астрономии? И все же вот оно, свидетельство заботы. Оставленное рукой Ауры.
Следующая страница была заполнена сердечками и летучим почерком Ауры: они с Нин собираются на свою первую серьезную вечеринку. Воспоминание пахло мускусом и ванилью: Эстер торчала в коридоре, в ароматном облаке, наблюдая, как Аура и Нин поливают друг друга дезодорантом «Импульс». Они готовились отбыть из Ракушки.
9 апреля 1995 года.
Сегодня у нас с Нин в школе отобрали бумажные гадалки — пригодятся, когда мы все соберемся. Подумаешь! Свое предсказание я уже прочитала. Я буду целоваться с Ривером!!! Да, буду! Сегодня на вечеринке в стиле восьмидесятых. Нин вот-вот приедет. Она оденется Тиной Тернер — естественно, она же Simply the Best[38]! А я буду Шер — естественно, потому, что сделаю все, чтобы повернуть время вспять[39]; Ривер на углу магазина снова впервые заговорит со мной, и я снова замру!!!
Эстер перечитала запись. Что, если в жизни Ауры и правда был парень, которого звали Ривером? Она не могла припомнить ни одного мальчика с таким именем, который жил бы в их городе. Эстер пролистала страницы назад, потом — вперед. В душе поднялось непонятное, непрошеное чувство. После страницы, посвященной вечеринке, подростковые записи кончались. Дальше следовало несколько чистых листов, и вот наконец слово, отмечавшее начало жизни Ауры в Дании: «Семь шкур».
Эстер прошептала: «Семь шкур», пробуя на язык холодные грани слов, отчего ее бросило в дрожь. Пролистала семь страниц с фотографиями скульптур и копиями иллюстраций. Задержалась на семи заголовках и строчках под ними. «Шкура первая. Смерть. Если хочешь перемен — взмахни мечом, возвысь голос. Шкура вторая. Расплата. Он подарит тебе цветы: забудь. Ты посеешь семена: помни». Сердце Эстер громко забилось. Она держала в руках нечто доселе ей незнакомое, но принадлежавшее Ауре, и душа наполнялась неверной, пугающей надеждой. Однако надежда эта таила в себе опасность: Эстер казалось, что Аура где-то рядом. Эстер покрылась гусиной кожей, будто Аура, облитая лунным светом, в ожерелье из радужных раковин, в любую минуту могла показаться на дорожке, ведущей к Звездному домику. «Значит, ты нашла мой дневник, Старри?»
— Старри?
Охнув от ужаса, Эстер направила слабый луч телефонного фонарика в темноту.
— Ну-ну, это же я. — Из темноты возникло теткино лицо.
— Эрин?
— Прости, не хотела тебя напугать. — Эрин подняла богато украшенную татуировками руку. — Я знала, что найду тебя здесь.
Эстер поднялась и обняла тетку.
— Ты бальзам для скорбящих глаз. — Она отстранилась и окинула взглядом Эрин, стоящую перед ней в ярком лунном свете.
Тетка погладила ее по волосам, по щеке.
— Ну и гуля, — заметила она, глядя на шишку на лбу Эстер. — Джек рассказал мне про лебедя.
— Я похоронила его вон там. — Эстер указала на свежий холмик; под ногтями все еще чернела земля.
Эрин покачала головой:
— Никогда ничего не делаешь наполовину, да? Ну, идем домой. Ночью ждут холодный фронт.
— Никуда отсюда не пойду.
— Я имею в виду — ко мне домой. Пока мы тут разговариваем, на кухне остывает расписной кекс.
— Да? — Эстер посмотрела на тетку, вздернув бровь.
— И нечего корчить мне рожи, — усмехнулась Эрин. — Идем, идем.
Сунув дневник Ауры под мышку, Эстер следом за теткой пошла по дорожке к шоссе. Мысли в голове неслись одна за другой. Эстер подняла
