Искупление - Виталий Яковлевич Кирпиченко
— Не, так много не готовил, — признался мужичок. — Свиньям у отца готовил много, а людям не готовил.
— Разница небольшая между человеком и свиньёй. Свинья даже в чём-то и получше будет, — кивнул одобрительно Сергей. — Во всяком случае, она порядочней.
— У нас был кабанчик Борька, — во всю ширь заулыбался мужичок, — так он только не говорил. Всё понимал с полуслова. Он, бывало…
— Я предлагаю тебе работу повара, — прервал воспоминания мужичка о кабанчике, который был так умён, что не каждому человеку такое было уготовано природой.
— Как это? — перестал улыбаться претендент на кулинара. — Я же…
— Начнём с простого. С каши и картошки, дойдём постепенно до фирменных салатов типа «Метро», «Киевских» тортов и прочих буржуазных деликатесов.
— А кормить кого надо? — призадумался кандидат в кулинары.
— Его Превосходительство Народ!
— Чьё превосходительство? — сбитый с толку торжественным слогом работодателя, переспросил мужичок.
— Трудящихся будем кормить! И кормить будем почище любого буржуа! Ну, как, согласен?
— Да как-то… — замялся мужичок. — Может, помощником каким к настоящему повару, а потом бы уж и самому.
— Хорошо, — быстро согласился и с этим Сергей. — На стажировку отправим в столовку, потом в ресторан.
— Если только так. А то сразу — на тебе!
— Вопрос не простой: с ногами как быть? Повар на них крутится целый день.
— Это не беда, придумаю что-нибудь! — весело отмахнулся мужичок.
— А… — Сергей подбирал слова к следующему вопросу, — а выправить их никак нельзя?
— Почему нельзя. Можно. Только денег это стоит.
— Сколько?
— А кто его знает! Много! Мне их не заработать.
— Так, может, сразу и приступим к работе? — спросил и предложил одновременно Сергей.
— А! Была не была, семь бед — один ответ! — бодро заявил будущий кулинар.
— Вот этого нам не надо! — не поддержал такого решительного оптимизма Сергей. — Надо будет делать всё как надо! Как отцу родному или как за наличные деньги!
— Что, и деньги платить будешь? — расширил зенки мужичок.
— Конечно. Но только их нам надо будет заработать. Пока их у меня нет. Но они будут. Согласен?
— Думаю, не прогадаю, — закивал мужичок. — А там видно будет. А… Хотя ладно. Согласен!
— Вот и хорошо. Иди поздоровайся с братишкой и его красавицей женой. Только не очень долго. Мы подождём.
— Поехали! — поставил кривую ногу на подножку мужичок. — Будет ещё время встретиться и поговорить. Когда богатым и знатным, как граф Монте-Кристо, вернусь.
— А в рабстве не боишься оказаться? — спросил с прищуром Сергей. — Такое сейчас сплошь да рядом!
— Сбегу, — оптимистично заявил мужичок.
— На таких-то ногах?
— А что ноги? Ноги как ноги.
— Да, ноги как ноги. Любой танцор позавидует, — согласился Сергей.
— Далеко ходить трудновато, а по дому — нисколько.
Долго изучал мужичок хозяйство Сергея, ходил сначала осторожно, ко всему приглядываясь, принюхиваясь, как мартовский кот, впервые после холодной зимы вылезший на заснеженную крышу. У таганка задержался дольше, чем где-либо; посмотрел налево-направо, что-то соображая.
— Как наше «дворянское гнездо»? Понравилось? — спросил Сергей.
— Жить можно, — ответил тот. — Дровишек не вижу. Да и стола тоже.
— Москва не сразу строилась. Будет вам и белка, будет и свисток!
— А где люди-то? Превосходительство которое?
— Смокинги примеряют у кутюрье. Скоро будут.
— Ужин на них готовить?
— Не надо. Сегодня они будут на банкете у мэра Пискулькина. Думаю, наедятся там до отвала.
— Баба с возу…
— За неотложными делами мы так и не представились друг другу, — наклонил голову и протянул руку Сергей. — Сергей, сын Игнатия. Член королевского общества Духовщины.
— Анатолий Петрович Пустовойтов, — склонил голову и протянул руку, прищёлкнув каблуками, новый член общества. — Вечный неудачник.
— Вступив в наше общество, отныне, граф, вы избавляетесь от всех неудач. Дай вам Бог пережить сплошные удачи, а это похлеще самых трудных испытаний. Опыт говорит об этом.
— Пережили голод, изобилие переживём! — уверенно заявил Анатолий Петрович.
Подошёл, отряхивая лапки, кот. Остановился, внимательно осмотрел нового жильца усадьбы. Видать, чем-то он ему не понравился — пошёл прочь, не оглядываясь.
— Мой сосед, Василий Васильич, — кивнул на кота Сергей. — Разборчив во всём, особенно в людях. Наведался тут ко мне блатяга один, так он чуть глаза ему не выцарапал. Защитник и верный друг! — похвалил со светлой улыбкой ещё раз Василия, который в это время подкрадывался к воробьям, щебечущим в углу двора.
— Эй! — окликнул его Сергей, — в моём доме давай без мокрухи!
Кот упрямо, устремив немигающие глаза на жертву, продвигался к цели. Кроме объекта охоты он ничего не видел, ничего не слышал.
— Вот чёртов охотник, — выругался Сергей, и, подобрав с земли кусок трухлявой древесины, запустил ею в кота. Испугавшись, тот взвился вверх, потом пустился наутёк. Воробьи сереньким облачком поднялись и улетели за угол бани. — Вот так и живём, регулируя друг друга, — бросил в пустоту Сергей.
К концу дня приплёлся дед Матвей. Выждав момент, когда они остались с Сергеем наедине, спросил:
— Где ты ево подобрал? Урода этого?
— По пути домой встретил. Честно скажу: жалко стало. Знаю, что из него работник плёвый, но человек ведь. Что-то будет делать. Поваром предложил, он согласился.
— Из него повар, как из меня архиерей! — в голосе деда Матвея слышалось нескрываемое презрение к новичку, определённому в святая святых — в повара. — Ноги, обратно, каки-то совсем не таки.
— Выправим. Лишь бы сам человеком оказался, — выразил смутную надежду Сергей.
— Как же ты их выправишь? Это ж тебе не прутик согнуть. Рассыпются на куски, будешь тода в кровати с ложечки его кормить, а он будет капризничать. Напрасно ты это, — заключил дед Матвей и ещё с большим интересом и нелюбовью посмотрел на новичка, собирающего по двору щепки и трухлявые остатки от брёвен. Помолчав, добавил: — В бане бы не мешало ево обмыть. Да и бани жалко, заразы бы какой не принёс. Вот задачу ты себе нашёл!
— Он только что выписался из больницы. Наверное, там видели, что он не заразный, — сказал Сергей, тоже посматривая на «повара», который, как ни в чём не бывало, бродил по двору в поисках щепок и всего другого, что может гореть.
— Документы смотрел? Можа, зэк какой беглый?
— Зэк! Ты бы, деда Матвей, назвал его ещё террористом, — сказал Сергей и сплюнул на сырую холодную землю.
— А чо, всё могёт быть, — не сдавался старик. — Я как-то читал, давно, правда, это было, так там японский генерал у нас на Востоке дворником устроился, во как!
— А этот поваром? — улыбался Сергей.
— Да они в кого хошь обернутся! — стоял на своём дед. — Их там этому учут. Могли и ноги обломать для дела.
— И ко мне заслали?
— Кака им разница, куда
