Прикосновение к Николь - Максим Эдуардович Шарапов
– Темное пиво у вас есть?
– Да, «Крушовица», – ответил бармен.
– Отлично! Налейте мне, – она вернулась к столу.
Эта неожиданная рокировка произвела впечатление, но обе девушки, казалось, ничего не замечали. Николь взяла с тарелки несколько крендельков и, не глядя на Мишу, негромко спросила:
– Ты рад?
– Чему? – Михаилу не хотелось признаваться в своей радости.
Она заулыбалась, сунула маленький соленый кренделек ему в рот и перескочила в чужой разговор.
На столе появились салаты, колбаски и разноцветное пиво. Аличе выбрала красноватое вишневое и дала попробовать модный напиток Реми. Михаил медленно разжевывал кренделек. У него был удивительный, неповторимый вкус надежды, как будто Михаил только что причастился к чему-то настоящему и одновременно невероятному. А Николь продолжала бессовестно затягивать в себя. Макнула свою горячую колбаску в горчицу на тарелке Миши, зацепила вилкой кусочек курицы из его салата и посолила весь салат, который Михаилу пресным не казался. Ее поведение, как пассы гипнотизера, размывали сознание Михаила, и он не замечал изменившееся настроение Кати, презрительную гримасу Этьена, задумчивую улыбку Реми. Они с Николь опять оказались только вдвоем в этом бесконечном мире, и Михаил салфеткой аккуратно промокнул соус, который случайно капнул на ее коленку.
Все за столом замолчали, и в эту тишину ветер принес протяжный колокольный звон.
– Откуда это? – Робер спугнул неловкую паузу.
– Это местный костел, – Реми повернулся на стуле, – видите, на холме?
Над крышами домов возвышался шпиль колокольни.
– И чего они звонят? – Этьен не понимал, что происходит между его Николь и этим русским. – Случилось что-то?
– Они каждый день звонят, – улыбнулся Реми.
– Делать им нечего, – Катя уже жалела, что согласилась подыграть Николь.
– Не веришь в Бога? – взглянул на нее Реми.
– А зачем верить, если от него никакой пользы? – ухмыльнулась Катя. – Вся эта религия сплошной обман. Священники просто дурят людей и, пользуясь нашими проблемами, собирают деньги.
– Церковь еще не Бог. Религия – только наша мечта о нем.
– Но просить мы ходим в церковь.
– Вот именно, просить, – Реми смотрел куда-то в сторону. – Мы всегда о чем-то его просим. А если наши мечты не сбываются, мы обижаемся, считаем себя обманутыми. Или становимся атеистами.
– Ну и правильно! – сказала Катя. – Зачем нам Бог, если он не помогает?
– То есть как зачем?! – удивился Реми. – Бог не нуждается в нашем разрешении на существование. Скорее, можно поинтересоваться, зачем ему мы.
– Значит ты, ученый-физик, – Этьен смотрел на Реми, – веришь в Бога?
– Я вообще не понимаю, как можно в Бога не верить. Тогда надо признать, что высший разум принадлежит людям, а это просто беспредельная глупость! Мы даже не понимаем, как работает наш собственный мозг.
Теперь все внимательно слушали Реми.
– Вы замечали, – говорил Реми, – что мы всегда, как сказал бы Робер, пытаемся сконнектить Бога с нашим собственным, довольно примитивным сознанием. И в результате упрощаем эту безграничную силу, которая может и помогать, и наказывать, но совершенно не обязана соответствовать нашим представлениям о ней. Вот христиане верят в Иисуса и целую армию его святых, которых сами же и назначили. Но часто ли мы вспоминаем, что даже по религиозной версии Христос всего лишь сын Божий?
– Значит, Христос и не бог совсем?! – воскликнула Катя.
– Все названные человечеством боги, – улыбнулся Реми, – только посредники между нашим и другим, более развитым сознанием. Их признаем мы, люди. Но признает ли их другая сторона?
– Без посредников тоже нельзя, – сказала Николь. – Религия и все атрибуты веры – энциклопедия человеческих мыслей и догадок о Боге. Для развития нужен какой-то учебник.
– Может быть, – произнес Реми. – Но учебник этот состоит не только из религиозного раздела.
– А в загробную жизнь ты веришь? – спросил Робер.
– Нет, – спокойно ответил Реми.
– А разве можно в Бога верить, а в загробную жизнь нет?
Реми пожал плечами:
– Мне кажется, никому не удастся познакомиться с Богом.
Сильный порыв ветра смахнул со стола несколько белых салфеток, которые поднялись в воздух, на мгновение вообразив себя птицами. С головы Кати слетела красная бейсболка, которую подобрал Этьен. Философские нотки разговора размешались в обычной смешливой болтовне и скоро забылись. А через час рядом с кафе притормозило такси.
– Девчонки, это за нами! – Николь поднялась. – Жаль только, Нина ушла.
Катя, Валя и Аличе вопросительно смотрели на Николь.
– Вы что, забыли? – казалось, она почти обиделась. – Я же обещала показать вам магазинчик с невероятными скидками!
– Прямо сейчас? – восхитилась Валя.
– А зачем откладывать? Самые крутые истории всегда происходят экспромтом. Поехали!
– Ты же не против? – Валя посмотрела на Робера.
– Прокатись, если хочешь.
– У меня денег с собой нет, – растерялась Катя.
– Ничего, – Николь уже открыла заднюю дверь «универсала», – я тебе одолжу, а завтра вернешь.
Валя заняла переднее сиденье, Катя и Аличе разместились сзади. Растерянные мужчины стояли рядом с такси. Николь улыбнулась, посмотрев на Мишу, сказала: – До завтра! – и села в машину. Такси укатило.
– Да-а, – протянул Робер, – эта девушка умеет удивить! И когда она успела вызвать такси?
– Сейчас это не проблема, – усмехнулся Этьен. – Ничего, она еще вернется.
– Вопрос к кому.
– Ты о чем? – Этьен посмотрел на Робера.
– Да так, – Робер почесал затылок. – И что мы теперь будем делать?
– Пойдемте в клуб! – предложил Этьен. – Мы тоже имеем право развлечься.
– Я не любитель клубов, – сказал Реми. – Я пойду плавать.
Вечерние пляжи уже освободились от крикливых детей, экскурсионных зазывал, разносчиков сувениров и людей-гриль, фанатично поджаривающих свои тела на жарком солнце.
Робер первым кинулся в море и стал шумно плескаться.
– Ты как разыгравшийся моржовый детеныш! – посмеялся над ним Реми, нырнул и надолго исчез под водой.
Михаил зашел почти по пояс и остановился. Теперь он наслаждался сразу двумя стихиями: ноги уже купались в море, а все остальное тело еще щекотал ветер. Моржовый детеныш!
Голова Реми вынырнула за буйками. Теперь француз уверенно плыл к маленькому дикому островку, сторожившему вход в бухту. На нем росла трава и несколько кривоватых деревьев. Капитаны частных яхт и катеров, чей фарватер пересекал Реми, уже несколько раз отчаянно гудели дерзкому пловцу, но Реми доплыл. Выбрался на остров и сел прямо у воды, по-мальчишески поджав колени к груди.
Вид на бухту со стороны острова сильно отличался от взгляда с материка. То же море, берег, отели и одновременно все по-другому. Удивительная метаморфоза. Впервые о другом мире, притаившемся за внешней оболочкой поверхностного человеческого восприятия, Реми задумался лет в семь. В июне на день рождения отца собралось много людей. Пили вино, пели народные эльзасские песни, и мальчик на время потерялся
