Прикосновение к Николь - Максим Эдуардович Шарапов
– Я куплю тебе новый.
– Мне этот нравился! – Катя слезла с камня и оказалась по шею в воде. – Правильно Нина про тебя говорила…
– А что она говорила?
– Неважно!
– Катюш, не переживай, – Николь прервала их перепалку, – я сейчас принесу тебе свою майку.
– Спасибо, Николь! Ты настоящий друг!
– Да уж, – Михаил нырнул, чтобы ничего больше не слышать.
Он вышел из моря, преодолел лежбище полуголых человеческих тел и сел под большим деревом на теплую, усыпанную ржавыми сосновыми иголками землю. Поведение Николь разрывало Михаила изнутри. Ему казалось, что в его теле завелся огромный маятник, который с каждым днем все увеличивает амплитуду своего движения и разрушает своей гирей все его планы и желания. Она пила с ним вино, а потом кокетничала с Этьеном. Сама приглашала в Загреб и каталась с французом на катамаране. Он страдал от этих чертовых качелей и одновременно получал ни с чем не сравнимое удовольствие.
Михаил увидел, как Николь подплыла к лестнице, пропустила крупную целлюлитную женщину и поднялась на залитые бетоном камни. Сделала несколько шагов, оставляя мокрые отпечатки ступней, и увидела его под деревом. Подошла, села совсем рядом, прижавшись голой спиной к шершавой коре. Маятник опять качнулся в другую сторону, ударил под ребра.
Несколько минут они молчали.
– Это дерево как массажер! – Николь передернула плечами.
– Зря ты здесь уселась.
– Почему?
– После этих иголок, – Михаил взял горсть жестких хвоинок и высыпал ей на правую ногу, – у тебя вся попа будет как в татуировках.
– Ты так волнуешься за мою попу? Это очень мило! – она коснулась головой его плеча. – Мне кажется, мы одни сейчас под этим деревом и нет вокруг ни пляжа, ни людей, ни отелей.
– Я хочу тебя завтра украсть.
– Укради.
– Здесь вдоль берега морские прогулки. Корабли заплывают в прибрежные города.
– Здорово, – она закрыла глаза.
Михаил заметил, как по дорожке в их сторону идет Робер.
– Твоя подруга заждалась майку. – Михаил подобрал с земли птичье перышко и пощекотал щеку Николь. – Не стыдно?
Она фыркнула и открыла глаза:
– Мне?! Нисколько!
– А вы неплохо устроились! – Робер подошел к ним вплотную и удивленно смотрел на девушку Этьена, прижавшуюся к другому мужчине.
– Куда собрался? – спросил Михаил, не меняя позы.
– Иду посмотреть, где наливают пиво. Мы же с Лю-лю первыми свалились.
– Слушай, – Михаил встал, – пойдем вместе. В конце концов, все мы свалились.
– Широкая русская душа? – улыбнулся француз.
Николь тоже поднялась, отряхнула сдвоенные иголки:
– А я пойду выручать твою Катю.
Нина развернула карамель, положила в рот продолговатую жесткую конфету. Повертела языком, раздавила зубами. Спрессованный сахар хрустнул и разлился во рту кислым привкусом. Девушка недовольна скривилась. Она видела, как вся компания расселась на банане, и катер потащил их от пирса в открытое море. Почему она должна сторожить вещи совершенно чужих ей людей?
Подружками с Валей и Катей они не были. Познакомились только в автобусе и временно затусили, чтобы не скучать поодиночке. У них не существовало интересов, способных сдружить на годы.
Катя жила в подмосковном Королеве, Валентина в Коврове, а Нина в большой четырехкомнатной квартире в престижном районе Питера. Ее отец преуспевал в постоянном коммерческом движении между властью и бизнесом, приносившим приличный доход.
Люди их круга, состоятельные и зазнавшиеся, посмеивались над жизнью обыкновенных соотечественников, вынужденных существовать от зарплаты до зарплаты. Считали их бездарными лохами, неспособными выстроить собственную судьбу. Главные интересы друзей отца базировались на выкачивании финансов из любых ситуаций, поддержании своего статуса и развлечении собственного тела. Но в дизайнерских интерьерах квартир и домов не было книг, а в путешествиях они предпочитали пляжи и рестораны, не вспоминая о музеях.
Элитарная жизнь не капала в Нину счастьем. Мужское подсознание не считывало в ней сексуальную энергию, а гламурность и состоятельность проигрывали в глазах потенциальных женихов пресной внешности и едкому характеру. При малейшем намеке на серьезные отношения они разбегались, как ночные тараканы от включенной на кухне лампочки. Забивались в щели, чтобы никто их не отыскал! Задерживались только откровенные альфонсы, престарелые ловеласы и неказистые сутулые уродцы, которых хотелось придавить тапкой!
Нина страдала от внутреннего одиночества, и его не компенсировали накладные ногти, брендовые шмотки, крутая машина. Постепенно все вокруг как будто смирились, что Нина навсегда останется заброшенкой. В лучшем случае займется растратой семейных денег на благотворительность чужим детям. Даже из ближайших подруг и родителей начинала сочиться обидная жалость. Нину это выбешивало до судорог! Отношения с близкими постоянно искрили истериками и скандалами, и чтобы хоть как-то изменить этот унизительный тренд, она назло всем купила дешевый автобусный тур. Ироничное замечание матери, что залететь от случайного плебея во время курортного романа ещё хуже, чем хранить благородное одиночество брызнуло фарфором. Нина схватила дорогущую чашку Императорского завода и швырнула ее на мраморный пол. Собрала чемодан и уехала.
Вырвавшись за радиус привычного круга, она надеялась сменить обстановку и найти мужчину, который захочет принять ее без ореола богемной жизни. И наплевать ей уже на его доходы и социальный статус. На внешность. Лишь бы не слишком противный, остальное стерпится.
Но мужчин в туристическом автобусе оказалось только двое. Пенсионеры и женатые в статистику Нины не попали. Лоснящегося от пота сорокалетнего толстяка Кирилла Нина сразу вычеркнула. Не прошел по шкале противности. Михаил заинтересовал. В нем чувствовалось что-то мужское. Но подмосковная стерва Катя объявила, что обязательно с ним переспит, и постоянно провоцировала «случайные прикосновения» в узком проходе между автобусных кресел.
До хорватского побережья Миша этих женских хитростей, казалось, не замечал. В автобусе к общим разговорам почти не прилипал, в старых европейских городах надолго пропадал в переулках. Все неожиданно изменилось с приездом на море. На первой же экскурсии он расслабился, накупил вина, и Катька этим, конечно, воспользовалась. Потом делилась откровенными подробностями, хвалила Мишу и бесила все больше! Нину возмущал порочный талант легко, без всяких прелюдий, отдаваться незнакомым мужикам и получать от этого удовольствие. Она кривилась, втыкала наушники и отключала звук, чтобы расслышать все интимные детали. Ей так не хватало в отношениях этой счастливой беспринципности! Пока она настраивалась, просчитывала возможные риски, концентрировала свое либидо, другие девчонки уже наслаждались в объятиях.
Такой была и младшая сестра Нины Вика. Свои быстрые отношения она называла милыми шалостями. Вике ничего не стоило познакомиться с парнем в клубе и, выпив пару бокалов вина, в тот же вечер с ним переспать.
На следующий день, с улыбкой вспоминая прошедшую ночь, она сладко потягивалась. После таких приключений ее походка становилась увереннее, кожа на лице чище. А на звонки и
