Прикосновение к Николь - Максим Эдуардович Шарапов
Накупавшись, Миша лег рядом с Робером. Мокрая кожа медленно высыхала, испаряя со своей поверхности невидимые человеческому глазу молекулы воды. На горизонте, за кронами больших хвойных деревьев, из этих крошечных жизней набухала огромная грозовая туча.
– Бесстрашный у тебя друг, – сказал Михаил. – Его чуть не раскрошило винтами.
– Реми? – Робер повернулся на бок. – Он герой! Если решил переплыть, значит, поплывет.
– Он фаталист?
– Совсем нет. Он просто ищет свежих ощущений, в чужих привычках ему жить скучно. Реми всегда стремится понять что-то, еще никому неизвестное. Наверное, поэтому и стал физиком.
– Мне кажется, его интересы шире физики.
– Уже заметил? – усмехнулся Робер. – У нашего Реми такое смешение интересов, что понять его непросто. Он пишет статьи по биологии, химии, энергетике. У него уже есть научные звания, забыл какие. И всегда ему чего-то не хватает. Жаль только, с Аличе у него ничего не получается. Хорошая девчонка!
– А почему?
– Она его не понимает. Ей нужен кто-нибудь попроще, вроде Этьена или меня. С Реми она скучает.
Миша промолчал. Он наблюдал, как Реми, насидевшийся в одиночестве на острове, опять переплывает опасный участок.
– А мы обсуждаем тебя, – сказал Робер своему приятелю, когда Реми выбрался из воды. – Миша говорит, ты бесстрашный человек.
– Ерунда. – усмехнулся Реми. – Все мы чего-то боимся.
– Смелость – только часть его натуры, – Робер подмигнул Михаилу. – Реми у нас вообще большущий оригинал! Знаешь, как он может обедать?
Михаил дружелюбно смотрел на Реми.
– Робер, ну кому интересно, как я ем?
– Это потрясающее зрелище! – Робера было уже не остановить. – Он закусывает острый суп яблоком или апельсином! Я когда впервые увидел, чуть не подавился!
– А что тут удивительного? – спокойно сказал Михаил. – Я и сам иногда ем яичницу с шоколадным тортом. Попробуй, Робер! Это очень вкусно!
– Вкусно?! Ты шутишь?! – Робер уставился на Михаила.
– Нет. Сочетание несочетаемого часто приводит к поразительным эффектам. Надо только уметь почувствовать, разглядеть, добавить недостающего ингредиента. И тогда случается волшебство.
Реми взглянул на Михаила.
– Ну, знаете! – Робер поднялся с камня. – Яичница с тортом – это даже хуже супа с апельсином! Я теперь два дня вообще ничего есть не смогу! Яичница с тортом!!! Меня уже начинает тошнить!
– Зато похудеешь, – смеялся Реми. – Ты же давно мечтал! А теперь у нас еще и Лю-лю появилась.
– Лю-лю я и так нравлюсь! Она мою худобу не одобрит! – Робер спрыгнул с камня. – Яичница с тортом! Да вы просто гастрономические извращенцы! Я от вас ухожу!
Робер натянул шорты, схватил свою майку и действительно ушел.
– Он считает нас сумасшедшими, – сказал Реми и сел на камень рядом с Михаилом.
– И его будет непросто переубедить.
– А стоит ли? Сумасшедшими часто называют тех, кого просто не понимают.
– Да и что такое сумасшествие? – Михаил лежал на спине и смотрел в небо. – Любое изменение сознания можно назвать маленьким помешательством. Но чтобы хоть немного понять мир, куда мы случайно попали, надо чуть-чуть сойти с ума. Переставить привычные фигуры в неожиданном порядке. Главное, уметь возвращаться.
– Да, возвращение позволяет перезарядиться и почувствовать новое… – Реми подбирал слово.
– Новое прикосновение к Богу, – продолжил за него Михаил.
– Прикосновение, – задумчиво произнес Реми, – но никогда точно не знаешь, к чему прикоснешься. Ты замечал, что когда радость или печаль достигают своего апогея, они словно перерождаются, переходят в свою противоположность? Человек смеется до слез и хохочет, обезумев от горя.
Реми вдруг изменился в лице и схватился рукой за голову.
– Что с тобой? – спросил Михаил.
– Ничего. Сейчас пройдет, – Реми прикрыл глаза. – У меня иногда так бывает.
Через минуту он снова заговорил:
– В одной лаборатории проводили эксперимент над мухами дрозофилами. Выбирали из потомства самых слабых и позволяли им скрещиваться. В следующем поколении опять давали шанс слабакам, и так до тех пор, пока на свет не появлялись совсем уже полудохлые особи. На этом продолжение рода должно было прерваться, и тут, на языке церковников, происходило чудо: у вымирающих мух рождались сильные дети, которые даже превосходили своих прародителей! Неизбежная деградация и смерть перерождались в новую, еще более сильную жизнь. Эксперимент повторяли многократно, и каждый раз происходило одно и то же.
– И эта закономерность касается не только мух.
– Вот именно! – Реми заговорил быстрее, голос его дрожал. – Заражение вирусом в маленьких дозах спасает от болезни. Цитокиновый шторм разрушает организм силой собственного иммунитета. Добро и зло неуловимо подменяют друг друга! А это значит, что Бог и Дьявол…
Над холмами жахнул гром и заглушил последние слова Реми. Прозрачные, невидимые человеческому глазу частички воды переродились в огромную черную тучу, которая накрывала все побережье. Сухая погода, от которой давно изнывали растения, сменялась влажной бурей.
Про магазинчик с хорошими скидками Николь сообщили только накануне. Еще вчера утром никаких дисконтов и тем более брендовых вещей в заурядном прибрежном маркете даже не предвиделось. Одежда с лейблами всемирно известных фирм появилась всего на день специально к приезду девушек и пропала сразу после того, как такси с удачливыми покупательницами укатило от дверей «популярного бутика».
Перед входом в магазин, когда веселые, шумные девушки уже вылезли из машины, случилась непредвиденная встреча. Аличе столкнулась с семьей своей троюродной сестры. Дальние родственники не виделись несколько лет, и неожиданная радость брызнула итальянской эмоциональностью. Раздались крики, раскрылись объятия, по щекам женщин покатились слезы.
После приветствий выяснилось, что сестра, ее муж и трое разновозрастных детей отдыхают на соседнем курорте, и Аличе просто обязана провести с ними вечер за пиццей и салатом капрезе.
– Извините, девчонки, – Аличе повернулась к Николь, – не могу променять родню на шопинг.
– Мы все понимаем, – улыбнулась Николь.
– Меня не ждите. Обратно сама доберусь.
Сестра обняла Аличе, племянники схватили ее за руки. Через минуту они скрылись за поворотом.
– Какие взрывные люди! – восхитилась Валя. – От таких не вырвешься!
– Итальянцы! – рассмеялась Николь. – У них даже обычный разговор часто превращается в целый спектакль.
– Прикольные! – согласилась Катя. – Но я даже рада, что она свалила. Можем теперь общаться на своем языке и нам достанутся лучшие шмотки.
Они зашли в магазин, приятно освеживший кондиционерной прохладой. Из-за кассы появилась приветливая хозяйка:
– Вы удачно зашли. Сегодня у нас последний день симпатичных скидок.
Увидев ценники на платьях «Изабель Гарсиа», сумках «Прада», купальниках «Армани», Николь чуть не рассмеялась. Таких привлекательных цен на шмотки из новых коллекций кутюрье не встречалось даже на распродажах в Милане и Париже, не говоря уже о провинциальной Европе. Ее друзья явно перестарались, но неискушенные в таких делах
