Аэростаты. Первая кровь - Амели Нотомб
Фраза прозвучала загадочно, я решила не докапываться до ее смысла.
– Вам понравился “Дьявол во плоти”. Не хотите прочесть другой роман Радиге, “Бал у графа д’Оржеля”?
– Да. Я видел, что он стоит в библиотеке на втором этаже. Пойдемте со мной.
Радуясь возможности ускользнуть из-под надзора отца, я последовала за ним на второй этаж. Он привел меня в комнату, целиком отданную под книги: тома восхитительно выстроились рядами на полках соответствующего размера.
– Какие сокровища! – воскликнула я.
Там были все лучшие авторы мира.
– Кто собрал эту библиотеку?
– Мой отец.
Я чуть было не подумала, что неправильно оценила этого человека, но Пий продолжал:
– Фишка в том, что ни одну из этих книг он не читал.
– Как подобное возможно?
Пий ядовито усмехнулся:
– Если б вы лучше его знали, то понимали бы, что для него это нормально. Он говорит, что ему некогда читать. Зато у него есть время покупать книги, привлекая знатоков и следуя их выбору. Когда я был маленький, я считал, что мой отец очень занятой человек. И вот однажды, года три назад, я спрятался у него под столом, чтобы пошпионить за ним. Он ни черта не делает! Глянет иногда на экран своего компьютера, постучит по клавиатуре, позвонит кому-нибудь, скажет: “Окей, давай”. Сидит листает Wall Street Journal. И всё. Так и торчит в кабинете часами и называет это “работать”.
– Видимо, занимается чем-то, что нам непонятно.
– Что мне непонятно, так это чего он хочет от меня. Чтобы я стал его клоном? Тогда зачем он пригласил вас? И чем эта работа, как он ее называет, мешает ему читать?
– Нужно иметь соответствующий настрой, ему не до этого.
– Ему ни до чего!
– Зачем тогда заводить библиотеку и возить ее за собой?
– Чтобы пускать пыль в глаза публике.
– Какой публике?
– Гостям. Мои родители хоть и редко, но устраивают приемы. Для этого и шикарный дом. Они сами в гробу видали то, что высокопарно именуют “своим искусством жить” – красивая мебель, книги, красивая посуда, изысканная еда. Но им нужно произвести впечатление на гостей. Когда гостей нет, они едят что попало и проводят дни и вечера вообще никак.
– Смотрят телевизор?
– Сидят, развалившись на диване, перед включенным телевизором. Нельзя даже сказать, что они его смотрят.
– Но ведь бывает, что вы что-то делаете вместе с ними?
– Отец и мать почти не разговаривают друг с другом.
– А вы?
– Я сижу у себя в комнате.
– Вы с ними не ужинаете?
– Нет. К счастью! В тех редких случаях, когда такое происходило, это было ужасно. Мне кусок не лез в горло. Отец презирает мать, а она, она даже не догадывается. Кошмар видеть их вместе.
– А когда приходят гости, вы с ними общаетесь?
– Нет. Меня же стыдно людям показать. Я не умею себя вести. Ерничаю. Говорю правду. Но жалеть тут не о чем, эти люди несут какую-то ахинею. Они совершенно неинтересны друг другу, и можно их понять.
– Зачем они зовут гостей?
– Чтобы покрасоваться. Они даже не сознают, что восхищают только самих себя. Жалкое зрелище.
В этот момент вошел Грегуар Руссер и изобразил удивление:
– Вы здесь?
– Как видите, – ответила я.
– Что вы тут делаете?
– Преподаю литературу вашему сыну. Библиотека не самое неподходящее для этого место.
Он вышел, оставив дверь открытой.
– Можно подумать, будто он следит за нами, – вздохнул Пий.
Он взял “Бал у графа д’Оржеля”.
Я явилась на свидание минута в минуту. Профессор ждал меня, очень взволнованный, и не пытался это скрыть.
– Я боялся, что вы не придете.
– Почему бы я вдруг не пришла?
– У вас наверняка есть компания повеселее.
– Нет. Кроме вас, я общаюсь только с моим учеником. Я сегодня с ним занималась. А у вас большой круг общения?
– Никого. У меня нет друзей.
– Даже среди преподавателей?
– Тут каждый за себя, знаете ли. Нагрузка у меня небольшая, и я не златоуст. С чего бы им интересоваться мной.
– Вы были женаты. Расскажите.
– Классический случай. Мне было двадцать два года. Я влюбился в свою ровесницу. Мы поженились. Очень скоро моя жена обнаружила, что на свете есть мужчины более привлекательные, чем я. В один прекрасный день она объявила мне, что влюблена в другого. Мы развелись. Остались друзьями.
– Вы не пытались ее удержать?
– Она же была влюблена в другого, я повторяю.
– У вас были потом другие отношения?
– Нет.
– Как такое возможно?
– Не знаю, что вам ответить. Нельзя же заставить себя насильно. Я должен влюбиться, чтобы отважиться заговорить с женщиной.
– Наверняка вокруг вас было полно влюбленных студенток.
