Аэростаты. Первая кровь - Амели Нотомб
– А что бы вы сказали, если бы увидели цеппелины целиком! – пробурчал Пий.
Несмотря на его скептическую гримасу, я заметила, что он осматривает гондолы очень увлеченно. Я представила себе его за штурвалом в одной из них; он, видимо, тоже об этом подумал, потому что вдруг воодушевился, а когда раздался звонок, оповещавший о закрытии, помрачнел.
Из чего я заключила, что экскурсия ему понравилась. Мы сели на трамвай и поехали домой.
– Вы сегодня другая.
– Это потому, что вы первый раз видите меня вне дома.
– Нет. Вы были другой, уже когда пришли.
Я воздержалась от комментариев.
На завтра Грегуар Руссер атаковал меня с места в карьер. У себя в кабинете он не предложил мне сесть.
– Вы можете объяснить, что вчера произошло?
– Тут нечего объяснять. Мы с вашим сыном ходили в музей.
– Я плачу вам не за то, чтобы показывать моему сыну цеппелины.
– Знаю. Но в том, что касается литературы, вы можете оценить мой успех: Пий читает великие книги по собственному почину. Я вам больше не нужна, сдаю свои полномочия.
– Нет! Вы же знаете, насколько вы необходимы Пию.
– Ничего подобного.
– Вы единственная девушка, которую он видел за всю свою жизнь.
– Довольно! А то мне кажется, что я так и слышу его слова.
– Единственное, о чем я вас прошу, это не покидать гостиную во время занятий.
– Вас взбесило, что я вчера на два часа увела Пия из-под вашего надзора. А как вы справляетесь, когда он в лицее?
– Это разные вещи. Я что, по-вашему, вчера родился? Вы везете моего сына на трамвае – на трамвае “Желание” – предаваться желаниям в музее авиации, чтобы научить его чему? Роли метафор или сравнений?
– Вы спятили! Я ни минуты больше не останусь в вашем доме.
Случилось, однако, так, что в этот момент в кабинет неожиданно вошел Пий.
– Мне показалось, что я ясно слышал ваш голос.
– Какое право ты имеешь врываться без стука?
– Я сейчас приду, Пий. Ваш отец вручал мне гонорар, – сказала я, протянув руку к Руссеру, который с изумлением отдал мне мой ежедневный конверт.
Я села на диван и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
– Мне пригрезилось, или отец вас ругал?
– Ему не понравилась наша вчерашняя вылазка.
– Какой придурок! Чем он недоволен?
– Такой уж он человек, хочет все держать под контролем.
– Вы это почувствовали? Браво! Так оно и есть. Поэтому он и женился на дуре. Мою мать очень легко держать под контролем.
– А вас – нет.
– Вот именно. Отцу до смерти хочется узнать, что творится у меня в голове. Он с ума сходит оттого, что не знает этого.
– Храните свои секреты, Пий. Не говорите мне ничего.
– Но с вами как раз я хотел бы быть откровенным.
Ситуация становилась невыносимой. Я размышляла про себя, не написать ли ему записку, чтобы дать понять, что нас подслушивают. Увы, как это сделать? Грегуар Руссер видел малейшее мое движение. К тому же вряд ли мальчик обрадуется, узнав, какой подонок его отец. Нужно было срочно сменить тему.
– Вы не думали начать писать?
– Что писать?
– Стихи, дневник.
– Я не девчонка.
Я расхохоталась.
– Роман?
– Зачем бы мне писать роман?
– Для самовыражения.
– Отец втихаря прочтет его. Он роется в моей комнате и в моем компьютере. Единственный человек, кому я в состоянии довериться, это вы.
– Почему ваш отец так поступает? Может, он боится, что вы принимаете наркотики?
– Ему должно быть известно, что нет. Это мерзость. Мальчишки в лицее курят или нюхают что-то и превращаются в полных дегенератов. Нет, просто отец не выносит, когда ему сопротивляются или что-то скрывают. Сегодня, как и вчера, вы не такая, как всегда, – продолжал он. – С вами что-то происходит. Вы в своем праве, я понимаю. Но вы отдаляетесь от меня.
– Я не отдаляюсь.
– Хотел бы я быть вами. Собственно, быть девушкой меня не прельщает. Мне нравится все остальное: вы свободны, вы интересны. Быть вами, по-моему, классно.
– Впервые такое слышу!
– Наверное, есть люди, которые хотели бы быть мной. Напрасно. Я пленник. И киплю от ненависти.
– Как это можно исправить?
– Когда я с вами, все хорошо. И еще когда я читаю.
– Так читайте побольше!
– А как сделать, чтобы видеть вас побольше?
– Вы и так видите меня достаточно.
– Мне понравилась наша вчерашняя поездка.
– Мы можем съездить и в другие музеи.
– Я думаю скорее о лесных прогулках.
– Я вам не спортивный тренер, Пий.
Он вздохнул:
– Угу. Если вы не хотите, я
