Аттестат зрелости - Илана Петровна Городисская
– Она сбежала. Она бросила тебя. И тебя, Шели, тоже. Даже больше: она обокрала тебя.
Шели плакала в объятиях Офиры, которая, в свою очередь, с глубоким сожалением глядела на Одеда, тоже близкого к слезам. Что они сделали не так? Они пытались ей помочь, а получили пощечину. Они все, в последнее время, получали плевки в лицо от этой бешеной.
– Ладно, – произнес Авигдор, которому эта сцена была в тягость. – Поздно уже. Пойдемте, девочки, – кивнул он двум соученицам и Эрезу, которых обещал подвезти домой. – Ты не расстраивайся, Шели, – приободрил он виновницу торжества. – У тебя был прекрасный вечер. Честное слово! Все получили колоссальное удовольствие. А эта чокнутая стерва абсолютно не заслуживает твоих слез.
Глава 12. Изгнание
Дверь в класс распахнулась ударом ноги.
– Где ты? – заорала с порога Галь, сразу обратив на себя внимание всех присутствующих, многие из которых еще не совсем отрезвели после выпитого вчера у Шели Ядид. Никто, разумеется, не сообразил, кого она имела в виду и почему. – Где ты, сволочь? Покажись! Я сегодня убью тебя!
Лиат, спокойно сидевшая за партой, отлично поняла, что вопли этой ненормальной относились к ней. К кому же еще? Ведь именно она, на ее глазах, протанцевала вчера с Шахаром весь вечер, потом – занималась с ним любовью. Из-за этого Галь бесновалась. Однако она проигнорировала ее крики. Пусть Галь сама же втопчет себя в грязь. Кроме того, Шахар, отправившийся за кофе, скоро должен вернуться и ему будет полезно услышать такое.
Галь, между тем, решила не дожидаться, когда эта «сволочь» выйдет навстречу ей. Она твердо направилась прямо к Лиат, схватила ее и выволокла из-за парты. Как бы она ни ослабела за последние недели, физические силы ее, все же, превышали силы коротышки, которая, будучи в шоке от такой резкой нападки, не сумела сразу среагировать. Зато в классе, не ожидавшем, что его новый школьный день начнется с очередного скандала, поднялся переполох.
Еще не все успели собраться, но самые главные уже были тут. Те, кто присутствовали вчера на дне рождения Шели, повскакали с мест, почувствовав, что приближалась развязка вчерашнего психоза Галь. Мейталь и Наор бурно зааплодировали, гордясь своею «подопечной». Шели и Хен в панике рванулись к двум девушкам, чтобы разнять их. Но разнимать никого не пришлось, поскольку Лиат собралась с силами и оттолкнула нападающую к соседней парте, так, что та упала на нее спиной и даже ударилась.
– Что ты себе позволяешь? – угрожающе прохрипела она, поправляя одежду. Тогда же она ощутила едкий запах перегара, доносящегося от Галь. – Ты пьяна!
– Да, я выпила, – так же хрипло ответила Галь, опираясь на парту, на которую упала, – но не настолько, чтобы все забыть. Я все увидела вчера, и я скажу тебе, кто ты.
"Нет, это я тебе скажу, кто ты, и что видела я", – издевательски подумала Лиат, но, так как Наор и Мейталь были здесь же, не посмела этого сказать. Зато она гордо парировала:
– Ревнуешь, да? Не может быть! Какое счастье! Наконец-то! Глядите все, – воскликнула она, залезая на стул, – наша бывшая первая красавица ревнует! Она приревновала такую, как я! Это невероятно!
Лиат действительно могла собой гордиться. Симпатии всех были сейчас на ее – пострадавшей – стороне. Все одноклассники стояли, разинув рты, без кровинки в лицах, с широко раскрытыми глазами, направленными на нее, с трепетом ожидая дальнейшего, а в дверях очутились сразу три обалдевшие фигуры: Шахара, с пластиковым стаканом кофе, Одеда, с ранцем наперевес, и Даны Лев. Последняя сразу поняла, что и этот ее урок можно было считать сорванным.
– Галь! – закричал Одед, и бросился к своей девушке. – Галь, что ты делаешь!?
Но та уже с диким воплем накинулась на соперницу, столкнула ее со стула на плиточный пол, и начала бить. Одед, как и другие, попробовал вмешаться, но остервенелый локоть Галь тотчас попал ему почти в глаз, отчего он отшатнулся и схватился за руку Эреза, которую тот успел протянуть ему. Дана громко кричала, призывая двух драчуней перестать, шпана прыгала от восторга, а все другие одноклассники шарахнулись от Лиат и Галь, словно показывая этим, что никто из них тут ни при чем.
Им было от чего шарахнуться! Галь, на глазах у всех, вроде, собралась покончить с Лиат раз и навсегда. Но сейчас Лиат, скорее, оборонялась от Галь, а не возвращала ей, как тогда, в туалете. Схватив свой ранец, она держала его перед собою, как щит. Это ей не помогало, поскольку Галь, озверев, тоже вцепилась в него и тянула на себя, не переставая колотить Лиат ногами.
– Я тебе покажу, как парней уводить, потаскуха! – шипела она, захлебываясь в слюне.
– От потаскухи слышу! – задыхаясь, отвечала Лиат, изо всех сил прижимая ранец к своему телу.
– Разнимите же их кто-нибудь, ради Бога! – умоляюще голосила учительница, сгорая от стыда. – Шахар, это твои девчонки! Сделай же что-нибудь!
Шахар Села стоял, как вкопанный. Его девчонки! Одна из них – которая отчаянно отбивалась – возможно, да, но не другая! Другая была кем угодно, но только не его Галь! Он не ожидал от своей бывшей подруги такой агрессивности. Да, Лиат рассказывала ему об их стычке в туалете, но одно дело услышать, но совсем другое – увидеть все собственными глазами. Да, он решил ее оставить. Да, Лиат предала ее. Но ведь прошло уже достаточно много времени, и пора уже было Галь, как бы ни было больно, начать новую жизнь. А она только все больше срывалась с цепи. Учебу забросила, вела себя, как одержимая. Обокрала свою близкую подругу. Сейчас – это. Нет! Ни он, ни Лиат, не могли больше испытывать вину за то, что творилось с Галь, да и не должны были. Это было нечто иное, не имеющее никакого отношения к их связи, в чем парень только что отдал себе отчет. Кофе остывал в его похолодевшей ладони, горло пересохло, все внутри переворачивалось. Он понял, что окончательно и бесповоротно встал на сторону Лиат. С этого момента, он будет с ней по-настоящему.
Тем временем Галь вырвала из ослабевших рук противницы ее ранец и запустила им в окно, выходящим на парковку, как мячом. Стекло разлетелось вдребезги, и секуднду спустя раздался мощный глухой звук прогибающегося железа. Свидетели этой сцены ринулись, все как один, к целым окнам, и их взглядам предстала невероятная картина: капот одной из машин был продавлен, лобовое стекло треснуло в самой нижней центральной точке – возле дворников, – и по всей ее поверхности валялись распахнутые тетради и книги Лиат. В окнах соседних классов учащиеся тоже стояли в ряд, не отрывая глаз от этого
