Сицилийский роман - Елена Скаммакка дель Мурго
– Да? Ну, тем более прекрасно! Катания отсюда всего в 10 километрах, и вашим клиентам не придется далеко ездить.
Одним их преимуществ Сицилии был торг. Торговаться было позволено где угодно: на рынках, в частных магазинах и фирмах. И даже такая серьезная компания как «Пинизи и сыновья» не брезговала этой местной традицией. Выставляя конечный счет клиенту, цифра искусственно завышалась на несколько миллионов лир. Если клиент был из местных, он делал безумные глаза и, размахивая руками, говорил, что у него нет таких денег для оплаты, но в душе был совершенно спокоен, так как знал, что выторгует приемлемую для себя цену. Торг был игрой, результат которой всегда оказывался непредсказуемым.
– Давайте ближе к делу, – не выдержал пустой болтовни продавца Марио.
– Сколько вы просите за этот участок?
– 700 миллионов лир, – сказал, как отрезал, продавец.
– 700 миллионов лир, включая вами же построенные бассейн и теннисные корты? – сострил Коста.
– Это окончательная цена, – не уступал Росси.
– Синьор Росси, вы же прекрасно понимаете, что при нынешнем кризисе никто землю не покупает. За такую цену вы в ближайшие десять ее никому не продадите. Давайте будем реалистам, – пошел в наступление Марио.
– Ну, хорошо, уговорили. Вы симпатичные ребята, так что уступлю вам немного. 650 миллионов – и она ваша.
– Синьор Росси, и 650 – многовато, сойдемся на 500 миллионов и считайте, что чек у вас в кармане.
– Ладно, выписывайте! – неохотно согласился продавец.
Прежде чем идти на переговоры, фирма Пинизи попросила консалтинговую фирму оценить этот кусок земли, и цена составляла не более 400 миллионов. Но пришлось переплатить, так как другой свободной земли недалеко от города не было.
Вернувшись в офис, братья радостно поспешили докладывать о сделке главе фирмы. Дон Карло сидел в своем кожаном кресле и что-то писал. Закурив сигарету, он удовлетворенно посмотрел на сидящих перед ним Марио и Костантино.
– Очень удачная сделка. Земля по сути своей, дети мои, бесценна. Без земли человек – ничто. Теперь готовьте смету расходов и решайте вопрос с финансированием. Если понадобится мое вмешательство, дайте знать. Но я уверен, что вы справитесь и без моей помощи, – и он снова углубился в бумаги, дав понять, что разговор окончен.
– Слышишь, Марио, может, за великие заслуги перед семейным бизнесом нам поднимут заплату? – высказал предположение Коста.
– Да, не помешало бы! Но я на это не особо рассчитываю, – обреченно ответил Марио.
Денежный вопрос остро стоял в молодых семьях Пинизи. Вот уже много лет они работали на отца за весьма скромный оклад. Дону Карло удалось внушить своим детям, что главное – это развитие бизнеса, а не обогащение каждого.
И в самом деле, наибольшую часть прибыли вновь инвестировали, а остальное дон Карло клал на свой счет. Кроме жены Микеле, ни одна женщина не работала, и поэтому все тянули от зарплаты до зарплаты.
– Вечная нехватка денег! Ну что можно скопить с зарплаты?! – уже в машине рассуждал Марио. – Если бы представилась возможность заработать хотя бы миллионов пятьсот, я бы немедленно уехал из этой дыры в Германию, а еще лучше – в Америку. Открыл бы свое дело и, наконец, перестал бы смотреть в рот отцу!
Марио родился и вырос на Сицилии, но ему не нравилось жить в Катании и работать в семейной фирме. Но эти сокровенные мысли и чувства он скрывал от всех, включая свою любимую жену Валерию, уверяя ее, что и здесь можно жить и не все так уж плохо, что она обязательно со временем найдет подходящую работу. Он внушал ей это с болью в душе, потому как на тот момент не мог предложить ничего лучшего.
Валерия все решилась позвонить русской незнакомке, и та пригласила ее к себе на чашечку чая. Жена нотариуса оказалась стройной натуральной блондинкой, выглядевшей моложе своего возраста.
– Оксана, ты уже шесть лет живешь здесь, не скучно тебе здесь после Москвы? Есть у тебя подруги? – залпом выпалила вопросы Валерия.
– Знаешь, я вышла замуж в двадцать четыре года, не зная ни одного слова ни по-английски, ни по-итальянски. Вот такая у нас с мужем случилась любовь! – смеялась Оксана, наливая горячий чай. – Первое время было очень тяжело, и не только с итальянским языком. Страна незнакомая, менталитет совсем другой! Не работаешь, сидишь почти все время дома! Тоска по родине замучила, депрессия! В общем, полный набор. Я даже несколько раз срывалась и уезжала одна зимой домой! Просто не могла больше здесь находиться! Муж с пониманием отнесся к моим проблемам и терпеливо ждал, когда все это пройдет. Знаешь, когда все устаканилось? Когда первым забеременела, а сейчас у нас уже двое детей. Некогда о себе думать и депрессовать. А что касается подружек, есть у меня две-три, с которыми можно общаться. Иногда соберемся, пройдемся по магазинам, сходим в парикмахерскую – вот и вся дружба.
– А что, другие русские девушки удачно вышли здесь замуж? – спросила Лера.
– Да ты что! Это нам с тобой повезло, у нас была красивая свадьба, белое платье, а большинство девчонок, только чтобы зацепиться в Италии, сожительствуют с мужиками лет на двадцать старше, и надеяться, что в один прекрасный день на них женятся. Все же лучше, чем быть в России официальной женой какого-нибудь сильно пьющего русского Вани.
Вообще с сицилийскими мужчинами надо быть осторожней. Одна из моих немногочисленных русских знакомых вроде бы хорошо вышла замуж, первые годы они жили душа в душу, но потом муж начал погуливать от нее. Она узнала, некоторое время терпела, но, поняв, что он не собирается менять свой образ жизни, подала на развод. И этот подлец еще не хотел давать ей развод! Грозился отнять их единственного сына, а ее отправить обратно силой в Россию! Ей, бедняжке, пришлось ночью, практически без вещей, взять маленького сынишку и бежать из дома в один из местных монастырей! Вот такая история! Правда, со временем все у нее в жизни нормализовалось. Ты пей чай, Лерочка, а то я тебя совсем заговорила.
Возвращаясь домой под впечатлением от услышанного, Валерия проехала нужный поворот и заехала в ту часть города, которую обычно туристам не показывают. Воровской квартал Сан Кристофоро представлял собой нечто ужасное, хотя и находился в десяти минутах езды от исторического центра города. Вдоль улицы с покосившимися домами и разбросанным повсюду мусором у бакалейных и прочих торговых лавок стояли неприятного вида небритые мужчины и внимательно смотрели
