Имитация - Елена Бодрова

– В смысле?

– Вчера на уроке психологии.

– Что? – не понял я.

– Сам знаешь.

– Нет.

– Конфета.

– Что – конфета?

Даша шумно выдохнула.

– Лерка сунула тебе конфету, я видела! Когда мы играли в эти глупые прятки с повязками на глазах. Потом ты выбежал, а вернулся какой-то пристукнутый.

У меня голова пошла кругом. Как Лерка? Это же был Тот… Черт, я уже называю его Тотом. Но это был он. Я чувствовал руки с длинными пальцами. Он дал мне конфету, а потом улыбался в дверях. Или…

– Валерия? – спросил я.

– Просто Лерка, обыкновенная Лерка, не Валерия! – разъярилась Даша. – Почему она сунула тебе конфету? Что за детский сад?

– Не знаю, – только и смог выговорить я. В голове не укладывалось. Валерия. Зачем ей это? Случайно ли она подсунула мне именно конфету с загадкой? Опять куча вопросов и ни одного ответа.

– Она тебе нравится?

– Что? Да при чем тут…

– Что ты сделал с конфетой?

– Далась тебе эта конфета! – я начал выходить из себя. – Выбросил.

– Правда?

Значит, Тот не при чем, он просто незнакомый парень. И вправду студент-новичок? Ошибся кабинетом, поэтому стоял в дверях, когда я снял повязку. Еще мы с Геной встретили его на улице по пути в магазин. Но это могло быть просто совпадением. А то, что он улыбается мне всякий раз, – дружелюбный улыбчивый парень, только и всего. Загадки в конфетах… Воля случая, что мне попались целых две? Вероятно, о шутке моего папы стало известно и другим работникам фабрики, кто-то из них тоже захотел поразвлечься. А Валерия… дала мне конфету, пока никто не видел. Почему? Вот это действительно вопрос. Я ей нравлюсь? Нет. Хотя…

Все эти мысли зазвучали в моей голове одновременно, как голоса в фуге. Я посмотрел на Дашу. Что-то не ладилось, звучало фальшиво.

– Погоди, – сказал я. – А как ты заметила, что Валерия дала мне конфету? Ведь у нас были завязаны глаза.

– Я подсматривала.

Вот так просто. Подсматривала.

– Хотела найти тебя. И нашла, потрогала твои руки, думала, узнаешь меня, но ты пошел дальше.

– Я искал Гену.

– Или Лерку?

– Гену! Я с ним был в паре.

Мне порядком надоела эта сцена ревности.

– Ладно, на историю музыки опаздываю уже.

– Сначала поцелуй.

Я чмокнул ее в щеку, но Дашу это не устроило. Вцепилась своими губами в мои. От нее пахну́ло завядшими цветами – это такой сладковато-помятый запах. Через полминуты мы разнялись.

– Вечером встречаемся, – сказала она.

– Мне надо телефон сдать в ремонт. Срочно.

– По пути сдадим.

– По пути куда?

– В общагу. Светки не будет до послезавтра.

Валерию я нашел в шестнадцатом кабинете, где у нас обычно проходит ансамбль.

– Эм-м, привет, – весь мой напор, с которым шел сюда, мигом улетучился.

– Привет. Мы уже виделись, – улыбнулась Валерия.

Я вдруг понял, как глупо прозвучит то, что я хочу спросить. Дико нелепо. Неадекватно. Абсурдно. Я буквально увидел себя со стороны, как произношу это.

– Хотел спросить кое-что, – промямлил я, головой торча из двери, как чучело оленя из стены. Не мог себя заставить шагнуть внутрь.

– Спрашивай.

– Вчера на психологии, – начал я и замолк.

– Это весь вопрос? – кокетливо усмехнулась Валерия.

Стоп. Кокетливо?

Что это: у меня едет крыша или комната кружится? Надо с этим кончать.

– В общем, конфета, которую ты мне сунула в руки. Я хочу сказать, что это… как… Зачем?

– Конфета?.. Ах да! Это что-то вроде рулетки. Решила проверить, кому достанется. Уже когда все завязали глаза, мне пришла в голову эта идея. Глупо, конечно, – смутилась Валерия. – Да и я забыла потом, когда сняли повязки, посмотреть, кто с конфетой. Значит, это был ты? Вкусная?

– Да. Вкусная.

Игра «Кому достанется конфета». Да уж.

– Может, зайдешь? Или тебе нравится в дверях?

Как раз хотел уйти. И да, мне нравится в дверях.

– Конечно. В смысле, да. Зайду. Конечно.

Валерия рассмеялась.

– Ты такой забавный.

Во второй раз ее рассмешил. Интересно, это хороший знак? Что-то мне подсказывает, что слово «забавный» отстоит довольно далеко от слова «сексуальный». Примерно как Земля от Солнца.

Я столбом встал посреди кабинета, не зная, куда себя приспособить. И, наверное, поэтому Валерия сказала:

– Нот с собой нет? Могли бы вместо завтрашнего урока сегодня порепетировать. Или и сегодня, и завтра.

– Нет. Ну, то есть это не отказ играть, а в том смысле, что нот нет. Точнее, с собой. Я имею в виду, что с собой нет, а не то, что они у меня сейчас с собой.

Валерия снова рассмеялась, я покраснел.

Черт. Лучше бы вообще не заходил. Дурак-дураком, пришел, чтобы спросить про конфету. Детский сад. А теперь топчусь посередь кабинета, а Валерия надо мной смеется.

– Могу сбегать в библиотеку за нотами.

– Не надо, – через смех сказала Валерия. – В горле пересохло. Может, спустимся в буфет, выпьем кофе?

Мы расположились за дальним столиком, в самом конце зала. Я думал о том, что будет, если в буфет войдет Даша.

– Тоже фугу пишете по полифонии? – спросила Валерия. Она взяла себе чай, хотя звала меня на кофе, и сейчас подергивала пакетик за веревочку. Я взял себе кофе и смотрел, как она подергивает пакетик за веревочку, так, словно это интереснейший фильм.

– Да.

– Я не понимаю, как сочинять.

– Фугу?

– Да вообще. Музыку. Как композиторам это удается?

– Ну, все по-разному сочиняют, – сказал я и ложкой помешал кофе, хотя не клал сахар.

– Например?

– Бетховен обливался холодной водой.

Валерия усмехнулась.

– Дед у меня тоже обливается водой, но музыку не сочиняет.

– Бетховен так себя настраивал.

– Я поняла.

– А Брамс играл в оловянных солдатиков.

– Не уверена, что тоже буду, – улыбнулась Валерия.

Я еще раз размешал несуществующий сахар.

– Фуга – это, по сути, схема. Чтобы написать фугу, нужна только тема, а дальше – дело техники.

– Так говоришь, как будто это легко.

– Могу помочь с темой, если хочешь.

Предложил, ха-ха! Сам-то еще не сочинил, а уже другим рвусь помогать.

– Если тебе не трудно.

Валерия улыбнулась. Я пошевелил ложкой в своей чашке с нетронутым кофе.

– Мне не трудно. Можно прямо сейчас, если у тебя время есть.

– Давай, – кивнула она и посмотрела на мой кофе, на меня, снова на кофе. Ее чашка уже была пуста.

– Пойдем, – я поднялся. – Все равно не люблю кофе без сахара, – широко улыбнулся и чуть не опрокинул стул, выходя из-за стола. Валерия усмехнулась.

Все-таки я дурак, полный, как луна в полнолуние. Полчаса мешать кофе, а потом заявить, что не любишь без сахара, и гордо уйти. Уметь надо.

Когда мы уселись плечом к плечу – в общем, довольно близко – за пианино, я уставился на клавиши с единственной расплывчатой мыслью в голове, примерно такой: «Черные и белые клавиши… Что делать? Почему они разного цвета?» А ведь я пианист.

Через минуту Валерия сказала:

– Ты обещал показать мне, как сочинять тему.

Интересно, каково ей общаться с таким придурковатым типом, как я? Пока я тупо смотрю на клавиши, она разъясняет мне, зачем мы здесь. Отлично. Я просто мачо.

– Но учти, я так играть на фортепиано, как ты, не умею.

Как будто я