Школа жён - Магдалена Виткевич
Михалине и впрямь было трудно дышать во время массажа. Мишка хоть и трогал ее, но прелюдия с Мишкой у нее пробегала как-то очень быстро. Это он был господином и повелителем. Но проблема была не столько в том, что ее желания не учитывались, сколько в том, что она не нуждалась в интенсивных ощущениях. Она хотела сделать все, чтобы ее мужчина был доволен. А сама она оставалась на ролях второго плана. Так что пусть они поскорее кончают с возжиганием этих свечек и переходят, наконец, к конкретике.
Массажист позволял своим рукам выделывать такое, что Мишке, узнай он об этом, наверняка не понравилось бы. А она никак не могла допустить неудовольствия Мишки.
– Слушай. – Она села на край массажной кушетки, не обращая внимания на то, что на ней совершенно ничего нет. – Как тебя зовут? – спросила она массажиста. – А впрочем, неважно. Я приехала сюда не на вечер знакомств, а чтобы учиться – как там у вас в рекламке написано – оральному экстазу, – сказала она и указала подбородком на ширинку массажиста. – Вот за что мой Мишаня платит, а не за то, что я вернусь вся вымазанная каким-то маслом. Не, ну пойми – маслом я и сама могу помазаться.
– Михалина, успокойся… – попробовал прервать ее массажист.
– Я и так спокойна. – Она поднялась с кушетки и встала напротив мужчины. – Но если Мишка отвалил кучу капусты за эти ваши курсы, то потребует и результата, он парень конкретный. И что я ему потом скажу? Что ты втер мне в задницу пол-литра какой-то липкой слизи? Он захочет конкретики! Конкретики! – крикнула она.
– Всему свое время, – попытался убедить ее массажист. – Пожалуйста, расслабься…
– Ага, он мне тут еще про релакс. – Она нервно вышагивала по комнате. – Я чего, не возбуждаю тебя? Ты хочешь только этим мазилом меня натирать? Да я сама кого хочешь потру. – Она подошла к мужчине и потерлась грудью о его спину.
– Подумай о себе, Михалина. – Он повернулся к ней и поцеловал в губы. Она задрожала.
Он поднял ее и посадил на массажную кушетку.
– Ты здесь только первый день, а уже хочешь всё и сразу. Погоди. Не всё сразу.
* * *
– И видишь, Ягодка? – закончила Михалина. – Абсолютно без смысла. Я сюда приехала сексу учиться, а этот меня массирует. Если бы это видел мой Мишаня, дал бы ему прикурить!
– То есть Мишка знает, что ты здесь? – удивилась Ядвига.
– Конечно, знает. Я здесь ради него. – Миська пожала плечами. – Он платит за это и потребует результата после возвращения. – Она опечалилась. – Да мне и самой это нужно, а то боюсь я, Ягодка, что он найдет себе другую. Потому что он такой, бабник… – Она начала грызть свои длинные ногти. – Я расскажу тебе, как это было. Я родилась во Влоцлавеке. Ты ведь знаешь, Ягодка, где это?
Ядвига кивнула.
– Во, там я закончила началку и поступила в гимназию. А после гимназии вышла с пустой головой и не знала, что делать дальше. Я хотела учиться на парикмахера, потому что всегда укладывала прически всем подругам. Всегда. Хочешь, и тебе могу сделать, а то у тебя такие неухоженные волосы. Есть одно хорошее питательное средство, я напишу тебе название. Знаешь что? Когда выпьем и поднимемся к себе в комнаты, я сделаю тебе такую прическу, что просто закачаешься. Будешь как богиня!
Ядвига улыбнулась. Она никогда не обращала внимания на свои волосы. Всегда стриглась покороче и прически выбирала такие прилизанные. Она? Богиня? Да ладно…
– Ну и родители согласились, потому что парикмахер – это конкретная профессия, работа всегда найдется, вот я и поехала в техникум в Быдгощ. Так рада была, что вырвалась от родителей, хотя сейчас скучаю по ним. Я думаю, они обиделись на меня. В принципе, надо бы им позвонить, но я боюсь…
– А чего ты боишься? Позвонить – это нормально.
– Да я понимаю, что нормально, просто они были недовольны, что я с Мишкой связалась и в Варшаву свалила… Я была нужна им там. А что я могла сделать? Ты-то хоть понимаешь, что любовь не выбирает… – Миська задумалась. – Хотя их я тоже люблю. Но с другой стороны, не от них же у меня будут дети.
Ягоде подумалось, что при таком раскладе дети у Михалины с Мишкой тоже маловероятны.
Миська продолжила:
– Я жила в общежитии. Было весело, потому что никто нас не охранял, все ходило ходуном – сплошные гулянки, ну а я хотела быть парикмахером и училась. Как к подругам приходили тусоваться, я всегда шла спать к такой, у которой никогда не было вечеринок. Такая, знаешь, серая мышь. Вероникой звать. Ну и училась. В принципе, мне и учиться-то не пришлось, потому что меня очень быстро приметили и взяли на работу к той тетке, которая вела у нас занятия. В большой парикмахерский салон. Зарплаты практически никакой, но на золотые руки чаевые всегда капают неслабые. Особенно от мужчин, но я всегда предпочитала стричь женщин. Особенно делать свадебные прически. Честное слово, Ягода, я любого гадкого утенка могла превратить в белую лебедь. Есть такая сказка, может, знаешь?
Ядвига кивнула.
– Ну а у мужика? Что тут придумаешь? Хоть бы ирокез кто себе заказал… Никакой фантазии у людей… Скучные все… В Варшаве хоть какое-то разнообразие, у всех разные прически, а в Быдгоще каждый второй приходил под ноль постричься. Но я и здесь иногда делала что-нибудь классное, какие-нибудь хаир-тату на этих лысых головах. – Она улыбнулась. – Потому что – веришь ли нет – я умею красиво рисовать. Я всегда рисовала и поэтому выбрала парикмахерскую школу. Мне почему-то подумалось, что там тоже надо уметь рисовать… Головы, например… У меня до сих пор есть тетрадка с разными прическами. Я даже с собой ее взяла. Обязательно покажу тебе. Короче, разные ребята ко мне приходили (стричься и даже типа клинья подбивали), но я не из тех, кто пойдет с каждым. О нет! – Она сделала суровое лицо. – Если и шла с кем, то только в особом случае. Нет, оно, конечно, пообедать там или поужинать, когда приглашали, это всегда пожалуйста, потому что денег у меня не было, и хоть какая-то экономия выходила, да и пройтись с кем, поболтать, а не в этом интернате сидеть. Но все это
