Забег на невидимые дистанции. Том 1 - Марьяна Куприянова
Офицер вспомнил хоккейные фотографии. Нина оставалась не в курсе, что он читал тот репортаж. И не нужно. Главное, что Лоуренс о ней понял – за что бы она ни бралась, во всем действовала с максимальной самоотдачей. Хоккей, боулинг, шашки, олимпиады по физике… плевать, что. Она во всем была хороша. Со всем могла справиться и кого угодно в чем угодно превзойти, если ей того захочется. Можешь быть профессионалом, но, соревнуясь с ней, все равно будешь отставать на несколько очков.
Нина с детской экспрессивностью радовалась удачным броскам: крутилась на месте, взвизгивала, подпрыгивала (и довольно высоко), хлопала в ладони и улыбалась во все зубки. Ничего и никого не стеснялась. А люди оборачивались и тоже неуверенно улыбались, затем их взгляды падали на соперника девочки, и улыбки исчезали.
Отвести от нее взгляд все равно было невозможно, и чтобы не пялиться молча, Клиффорд стал задавать осторожные вопросы. О семейных делах, о школьных новостях, о хоккейных успехах. Нина отвечала ровно в той степени подробно, чтобы поддерживать диалог. Она держала дружелюбную дистанцию. И в этом не было ничего удивительного.
Сейчас Ларс действительно интересовался ее делами, а не преследовал какие-нибудь цели, втираясь в доверие. Хотя одно другому не мешает. Удивительно, как быстро они поладили, как только стали видеться на постоянной основе. Учитывая то, что встречи с ним несли девочке только проблемы и неприятности. Особенно последнее задержание, когда она поняла, что Клиффорд хоть и отпускал ее, а компромат все равно собрал. Да и в комиссии на утверждение ее в программу тоже не было ничего приятного… Но сейчас все это, кажется, забылось, хотя не так уж много времени прошло.
Заметив, как девочка запыхалась и покраснела, он незаметно заказал обоим воды, а затем применил запрещенный прием и попросил ее больше рассказать о мультивселенных. Нина помолчала, скосив рот набок, потом спросила, знает ли он что-нибудь о волновой функции. Услышав отрицательный ответ, она расставила ноги по ширине плеч, уперев руки в боки, и стала размышлять, что же ей с ним, таким недалеким, делать.
Видимо, она слишком привыкла общаться на подобные темы только с людьми в контексте, так что теперь не знала, какие слова подобрать. Ее поза и выражение лица были уморительны. Пока она думала, Клиффорд сделал бросок и выбил страйк, но не получил никакого удовольствия, потому что девочка не обратила на это внимания.
– Хорошо, я попробую, – решилась Нина и начала жестикулировать, помогая себе излагать материал. – Вообразим пустую коробку. Нет, лучше пустую комнату. А в ней атом. Всего один. Естественно, он перемещается по доступному ему замкнутому пространству. Непрерывно и хаотично. Эти ребятки вообще никогда не стоят на месте, если уж зашла речь… Представим, что есть прибор, регистрирующий это перемещение. То есть мы можем следить, где атом находится.
Но этого мало. Люди решили, что им нужно обязательно заранее знать, куда переместится атом из заданной точки. Нетрудно понять, что возможных траекторий огромное множество. Пока атом не переместился, он находится в суперпозиции, иными словами, в подвешенном состоянии, потому что может с равной вероятностью двинуться по какой угодно из миллиона траекторий. Неизвестно, по какой, пока он ее не выберет. Что заставляет его делать тот или иной выбор, мы не знаем. Как не знаем, что заставляет свет вести себя то как частица, то как волна.
Ученые придумали математическую функцию для описания и в какой-то мере предсказания перемещения атома внутри подобной модели. Так вот, в момент выбора конкретного пути волновая функция атома схлопывается, оставляя только одну траекторию из всех равновозможных. Только что атом мог оказаться в миллионе точек одновременно, но реальность не приемлет виртуальность. Ей нужна конкретика, потому что она имеет дело с нашими глазами. Кто-то полагает, что дело как раз в глазах, точнее, в людях, которые не способны увидеть множественность суперпозиции, вследствие чего атом выбирает только один путь и движется по нему. Но куда деваются все остальные пути? Испаряются? Только потому, что мы их не видим?
Нина выразительно посмотрела на Клиффорда, должно быть, ожидая ответа. И напрасно. Офицер поднял брови и ошеломленно признал, что ни черта не понял. Точнее, что-то уловил, конечно, но в самом начале, пока атом еще не начал двигаться. Чем дальше Нина объясняла, тем тоньше становилась наметившаяся связь. Все-таки это была совсем не его область…
– Момент обретения определенности лишает нас множественных вариантов реальности. Игра «случилось – не случилось», – еще более неясно заявила девочка, помахав кистью так, будто объясняла, почему светит солнце.
– Сделаем вид, что я понял, – кивнул Клиффорд, – но связи с мультивселенными я все равно не улавливаю. Ты описала реальный эксперимент?
Нина улыбнулась с самодовольным видом.
– Вы на что-то все время отвлекаетесь вместо того, чтобы вникать в услышанное, офицер.
Клиффорд сделал вид, что намека не понял.
– Эксперимент реален. Функция тоже. А связь с мультивселенными сейчас покажу на примере.
Она взяла в руки шар, показала ему, словно не шар это был вовсе, а увеличенный атом, разбежалась и бросила. После удара осталась стоять одна кегля. Механизм убрал ее. Лоуренс ждал. Нина плюхнулась за столик и глотнула воды, не обратив внимания на то, откуда и когда она тут появилась.
– Пока я не сделала бросок, никто во всем мире не знал, каким он будет. Промажу ли я, собью все кегли, или только одну, или две, и так далее; или, может, сломаю палец во время броска. Или проломлю стенку. Или брошу шар в экран, или в потолок. Или уроню шар на пол и пробью дыру. Или поскользнусь. Или заступлю за линию, и мне придется перекидывать. Варианты возможного будущего, где побеждает самый статистически вероятный. И в момент броска он становится единственным. Остальные отваливаются. Схлопываются. Теперь они где-то, где мы их не увидим. Не зарегистрируем своими органами чувств.
Она помолчала, вновь присосавшись к бутылке. Лоуренс не спешил делать свой бросок. Ему хотелось дослушать.
– И казалось бы, ну и черт с ними. Но некоторые ученые считают, что все варианты будущего происходят.
