Забег на невидимые дистанции. Том 1 - Марьяна Куприянова
– Ну уж нет, – прервал он. – На такое я не согласен.
Девочка безучастно пожала плечами.
– Наука жестока. Ваша очередь, – напомнила она.
Клиффорд бросил и сбил две кегли. Какой позор, подумал он. Нужно быть сдержаннее. А ты то и дело флиртуешь как сопливый малолетка.
– А квантовое бессмертие? – оживился он, нащупав, как отвлечь внимание от опасного промаха.
– А. Ну это просто частный случай того, что я сейчас рассказывала. Если умираешь здесь, значит, в какой-то другой вселенной выбран иной путь, и там ты остаешься жив. Потому и условно бессмертен. В квантовом смысле. И наоборот. Здесь выжил, значит, где-то еще умер.
– Так ты назвала это теоретическим трепом, потому что не веришь в это?
– Не знаю. Может, оно и так. Просто не считаю, что болтовня об этом приносит пользу. Ничего нового за последние лет пятнадцать не сказано.
– Зачем тогда симпозиум?
– Кому-то скучно живется.
– Нет. Зачем ты на него едешь, если не видишь в этом смысла?
– Чтобы не расстраивать Видара и заткнуть там всех за пояс, – улыбнулась она, и Ларс понял, что эта улыбка предназначается любимому директору, а не ему. – И еще потому что я люблю соревноваться и ставить на место выскочек.
– Которые думают, будто знают больше тебя?
– Ни черта мы все не знаем на самом деле, – как-то обреченно сказала Нина и выбила третий страйк подряд. – Вы продули, офицер.
– Реванш.
– Не хочу.
– Нина, войди в мое положение. Я опозорен и должен восстановить доброе имя.
– Доброе имя? – Она беззлобно засмеялась.
– Время еще не кончилось.
– А мне уже надоело. В какой-то из мультивселенных я продолжу играть с вами, офицер, так что не отчаивайтесь.
Ларс поймал себя на мысли, что слишком многое ей позволяет.
– Если боишься, что на этот раз я тебя отделаю, так и скажи. – Клиффорд сдувал с погон невидимые пылинки. – Я сейчас просто разогревался.
– Не хорохорьтесь, все равно проиграете.
– А если выиграю?
– В какой-нибудь из вселенных разве что.
– Ну, хорошо. Проси, чего хочешь, но мы сейчас повторим.
Главные слова прозвучали, и теперь Нина не спешила уходить. Из ситуации можно было извлечь неплохую выгоду, если пораскинуть мозгами. Девочка смотрела ему в глаза и напряженно думала, чего бы ей попросить у своего надзирателя, раз поступило такое предложение. По расплывавшейся на ее лице улыбке Клиффорд понял, что девочка что-то придумала, и успел пожалеть о своем предложении.
– Пари! – подскочила она к нему, глядя снизу вверх.
– Пари? – Он попытался отстраниться, но тело сопротивлялось. Оно, наоборот, хотело быть ближе к девочке, притягивалось к ней вопреки рассудку и правилам поведения.
– Сделка. Я даю вам отыграться, но у меня есть условие.
– Та-ак… Судя по твоему лицу, ты задумала что-то, что заставит меня отказаться от реванша. Поэтому такая довольная?
– Так что, озвучивать условия или сразу по домам?
– Озвучивай.
– Не стригите волосы, пока не обыграете меня три раза подряд.
– А ты не обнаглела, хм? – выдохнул он ошеломленно.
– Не устраивает – не соглашайтесь, да и все.
– Ч-черт. Да что ж ты будешь делать. Стой, ну. Стой. Нина.
– Так мы играем или нет? – нахмурилась она. – Не тратьте мое время.
– А когда-то это ты меня сыграть уговаривала, а не наоборот. На колени встала. Помнишь? А ведь я согласился.
– Помню отчетливо. Вы согласились, поставив мне условие: в течение игры ответить честно на все ваши вопросы. Я выполнила его.
Тут Клиффорду нечем было крыть.
– Так это месть, – злорадно улыбнулся он, глядя на протянутую ладонь.
– Ни в коем случае, – так же злорадно улыбалась девочка.
– Пока не обыграю трижды. Во что угодно?
– Во что угодно.
– Но почему именно волосы? Сдались они тебе.
– Представим, что хочется посмотреть на вас с длинной шевелюрой. До плеч хотя бы.
– Так уверена, что я не смогу обыграть тебя три раза подряд?
– Если ошибаюсь, вы ничего не теряете.
– Черт с тобой.
И он стиснул протянутую ладонь. Нина разбила рукопожатие. Пари было заключено.
Вторая партия началась немедленно, и теперь они не отвлекались на разговоры. Не только потому, что оба смерть как хотели выиграть, но еще и потому, что нужно было уложиться в оставшееся время.
С попеременным успехом каждый совершил по десять бросков. Итоговая таблица известила их о равном количестве очков. Это была их первая ничья. Нина изо всех сил делала вид, что не удивилась, а Клиффорд, в свою очередь, изо всех сил скрывал, что чуть не надорвался ради этого скромного результата.
С тех пор как Клиффорд проиграл ей в первый раз, и ему пришлось отпустить ее, взяв ответственность на себя, с тех самых пор, как она впервые победила его (а он хорошо запомнил тот день: как она выглядела, как заговаривала ему зубы, отвлекая внимание, как ей везло, а ему нет, как его шашки стремительно исчезали с поля, скрывшись в ее руке с короткими обкусанными ногтями, какую комбинацию Нина разыграла в финале, уделав его в пух и прах), с тех самых пор жизнь стала какой-то пресной.
Внутри зудело навязчивое желание, чтобы девочка вновь оказалась в участке, и у него бы появилась возможность отыграться. Долгие недели этот зуд ничем нельзя было остановить. Иногда Ларс воображал, как встретит ее на улице и за что-нибудь арестует, за что угодно, чтобы привести в кабинет и сыграть снова. Заставить сыграть, если она не захочет. Он знал, что снова проиграет. Но душа его требовала нового сражения, и он ничего не мог сделать с этим сильным, властным призывом.
Нина и Лоуренс сдали дорожку, переобулись (обладающий тонким обонянием Клиффорд учуял запах ее ног, резкий и пряный, но это его совсем не оттолкнуло, как и запах ее пота, который он часто чувствовал) и вышли на свежий воздух.
Здесь Нину уже дожидался ее бессменный дружок по приключениям – белобрысый, в вечно замызганной синей панаме и мешковатой одежде со странными рисунками, нагловатого вида паренек по имени Отто Биллингсли. Нина прыгнула к нему, и они обменялись сложным приветствием, при этом блондин упорно не смотрел в лицо Клиффорду, как будто боялся или испытывал неизъяснимую неприязнь. Несложно было догадаться, по какой причине. Скорее всего, мальчик банально ревновал.
Нина никогда не
