Дар - Элеонора Бостан
– И тогда меня вдруг пронзила печаль. Я не заслужил право на спасение Ангелом. Я упаду в это черноту. От проклятия не избавиться. Я.. не могу передать, какое это жуткое, чудовищное чувство. Нет надежды, лишь вина, сожаление, страх. Нет, это не описать земными словами.
– Но падение длилось, и я подумал, что все равно, я сделал правильный выбор. Возможно, проклятие монеты слишком сильно… но там, в этой черноте, меня будут утешать мысли, что я спас других. Тех, кому не отдал монету. И раз уж так вышло, что мне не повезло, я просто приму свою долю. Возможно, и вечность не вечна, и когда-нибудь я выберусь к свету….
– И снова я увидел вспышку, еще один Ангел возник из ниоткуда и так же устремился к очередному падающему. Так же обвил его руками, обнял крыльями, а потом забрал с собой наверх. Так повторялось очень много раз, а мы всё падали. И я увидел, что некоторые упали-таки в ту черноту. Это было страшно! Они вопили, а потом тьма поглощала их. Я тоже готовился к этому… но решил утешить себя тем, что напоследок хоть полюбуюсь на Ангелов. Постараюсь запомнить их образ, чтобы взять с собой туда.
Антон замолчал, собираясь с мыслями. Девушки сидели тихо, хотя внутри все трепетало и вибрировало. Но сейчас слово было у него, и время тоже как будто остановилось.
– А потом случилось нечто, – улыбаясь и плача, сказал Антон. Он поднял глаза к небу, улыбнулся и продолжил. – Выше меня вдруг вспыхнул свет, мне стало больно. Глазам или всему моему Я? Не знаю. Но этот свет был таким сильным, а потом он вдруг стал фигурой. Да! Той самой крылатой фигурой! Я… просто.. нет, это я оставлю, это невозможно передать.
– Но я видел Ангела так близко! Это чистый Свет… Это и есть Чистое Добро! Он был больше обычного человека… А эти крылья! И он сиял, и от этого сияния мне вдруг стало спокойно и хорошо. Меня наполнила любовь, нежность, радость… все лучшие чувства, что есть в людях.
– И у него было лицо. Невозможно сказать, мужское или женское, оно было прекрасным, неземным, лицо без возраста и без единой тени…хотя черты лица были как у людей. И… Бог мой, как же это…! Это слишком, это за пределами наших возможностей, чувств и восприятия! Но Ангел улыбался мне, да, и это лучшее, что может быть во всех мирах.
Девушки качали головами, по щекам текли слезы, но это были приятные слезы. Они приносили облегчение, смывали все плохое, что когда-либо было с каждой из них.
– Ангел приближался, – продолжил Антон, – его свет окутывал меня, исцелял от всей боли, от всех несчастий и страданий. Все раны в моей душе затянулись, я почувствовал, что снова стал… Чистым. Таким, как все нетронутые души пред тем, как прийти в этот калечащий мир.
– Он протянул руку, коснулся меня… и я забыл все, что было со мной до этого. Я стал просто нетронутой душой, готовой для… чего? Это мне неведомо.
– Ангел обнял меня, наполняя всю мою сущность светом. И я услышал голос. Прекрасный и чистый. Он был в моем сознании, внутри меня. Он сказал, что мне больше не надо бояться. Что теперь ОН позаботится обо мне, и я точно знал, что он имеет в виду не себя. Он сказал: «Пойдем со мной. Тебя уже ждут». А потом его крылья окутали меня, и я растворился в этом бело-золотом свете.
– И мы поднимались ввысь, а свет все усиливался, но мне больше не было больно. Теперь я мог его выносить. Наверное, потому, что теперь этот свет был во мне, в каждой частичке моей сущности. Он принес меня куда-то, это было похоже на облака… только неба в привычном смысле я не увидел. Над нами сиял свет, но я не смел на него смотреть. И я видел других, тоже принесенных сюда Ангелами. А потом…
Антон глубоко вдохнул и на мгновение закрыл глаза, погружаясь в себя.
– Там было так хорошо, так спокойно. Я был счастлив! Здесь, на земле такое счастье невозможно. Здесь нет таких сильных и таких чистых чувств. Чтобы вам было понятней, это как если бы здесь мы всю жизнь жили при свечах, никогда не видя солнца, и вдруг оказались бы в снегах в самый солнечный день.
– Эхх, я наслаждался этим счастьем и покоем. Ангел выпустил меня из объятий и растворился в свете. И я знал, что это отправная точка, что отсюда души уходят… куда-то. Но перед этим видят свою жизнь со стороны, уже как нейтральные наблюдатели, без памяти той прежней личности, а потому бесстрастные и объективные. И учатся, извлекают уроки. Я ждал, пока и меня призовут…куда-то. И вдруг услышал голос. Он тоже был внутри. Я обернулся…
Антон покачал головой и засмеялся.
– Это невероятно, но за мной была лестница, уходящая в облака, в тот, еще более яркий свет. А всего мгновение назад ее не было. Как с той чернотой внизу. И на лестнице сидела молодая девушка. Она звала меня. Я подошел. Нет, она не была Ангелом. Это была моя мать.
Девушки снова ахнули. На этот раз Рита все же не удержалась и нарушила молчание.
– Но как? Откуда ты знаешь?
– Потому что теперь помню все. – Ответил Антон с нежной улыбкой, – а тогда – она сказал мне. Она… она уже прошла через… через то, когда душам показывают их жизни, поэтому узнала меня. Она готовилась уйти Туда, верх по лестнице. И я знал, что мне туда нельзя. Пока нельзя. Пока я не разберу пройденный путь по кусочкам и не извлеку своих уроков.
– Я пошел на ее зов и остановился у подножья лестницы. Она ласково улыбалась мне и молчала. Я спросил, кто она. Она ответила, что была мне матерью. Сказала, что очень любит меня. А потом ее лицо стало вдруг печальным. Она просила простить ее за то, что взвалила на меня бремя своей невежественности. Да! Она сказала, что сожалеет, что не научила меня любить жизнь и жить без страха. Сказала, что мать – это проводник души в мир, это частика того великого чуда, что люди зовут Богом. Сказала, что должна была научить меня Истине, но сама потеряла ее на пути. А она проста: мир – это прекрасное место, а жизнь – величайший дар. И она дана для того, чтобы мы становились лучше, всегда искали истину, и почитали Любовь и Свободу
