Дыхание озера - Мэрилин Робинсон
Вряд ли Сильви хотела что‑то скрыть. Как она и сказала, трудно описывать близкого человека, потому что воспоминания по природе своей обрывочны, разрозненны и капризны, словно картинки, мелькающие вечерами в освещенных окнах. Иногда сумрачными днями мы смотрели на проходящие поезда, с ярко освещенными окнами тащившиеся через голубоватый снег и полные людей, которые обедали, спорили или читали газеты. Пассажиры, конечно, не видели, что мы наблюдаем за ними, потому что в зимний день к половине шестого окружающий ландшафт скрывался из виду, и, выглянув в окно, проезжающие могли увидеть лишь собственные плоские отражения в черном стекле, а не черные деревья, черные дома или изящный черный мост и приглушенно-синий простор озера. Некоторые из них, наверное, даже не знали, к чему с такой осторожностью приближается поезд. Однажды мы с Люсиль шли к берегу рядом с движущимся составом. Перед этим прошел пробиравший до костей дождь, покрывший снег тонкой корочкой льда, и после захода солнца мы обнаружили, что эта корочка стала достаточно толстой, чтобы по ней ходить. Поэтому мы пошли рядом с поездом на расстоянии метров пяти, время от времени падая, потому что обледенелый снег лежал волнами, словно дюны, и в самых неожиданных для нас местах возникали верхушки кустов или стойки заборов. Но, забираясь вверх и съезжая вниз, опираясь на крыши сараев и крольчатников, чтобы удержать равновесие, мы могли держаться вровень с окном, за которым сидела молодая женщина с ярко накрашенным лицом, на маленькой голове которой красовалась крошечная шляпка. На женщине были перламутрово-серые перчатки, доходившие почти до локтей, и браслеты-обручи, скользящие вниз, когда она поднимала руку, чтобы убрать под шляпку выбившийся локон. Пассажирка часто выглядывала в окно, явно поглощенная видом, и это едва ли были мы с Люсиль, еле поспевающие за поездом и выбившиеся из сил настолько, что не могли даже кричать. Достигнув берега, где земля резко уходила вниз, а мост начинал подниматься, мы остановились и смотрели, как окно с незнакомкой медленно уплывает вдаль по смутно различимой арке моста. «Мы могли бы перейти через озеро», – сказала я. Сама мысль пугала. «Слишком холодно», – возразила Люсиль. И женщина уехала. Но я помню ее не хуже и не иначе, чем помню других, кого знала куда ближе. Больше того: она снится мне, и сон очень похож на то, как все происходило на самом деле, разве что во сне опоры моста не дрожат так опасно под тяжестью поезда.
– Что будете на завтрак? – спросила Сильви.
– Кукурузные хлопья.
Она сварила какао, мы поели и стали смотреть, как начинается день. Ночь была холодная, и слякоть замерзла, превратившись в затвердевшие груды грязного сухого снега по краям дороги.
– Я собираюсь немного прогуляться по городу, пока дороги снова не покрылись грязью, – сказала Сильви. – Скоро вернусь.
Она застегнула плащ и вышла на веранду. Мы услышали, как хлопнула сетчатая дверь.
– Ей нужно было взять шарф, – сказала я.
– Она не вернется, – ответила Люсиль.
Мы побежали наверх и надели джинсы, затолкав в них подолы ночных рубашек. Натянув ботинки поверх домашних вязаных тапочек и схватив пальто, мы выскочили на улицу, но Сильви уже не было. Если она собиралась уехать, то направилась бы в город, к станции. Если уезжать она не собиралась, то все равно могла пойти в город, если только не повернула к озеру. Поскольку она была с непокрытой головой и не надела ни перчаток, ни сапог, на берегу она бы замерзла. Мы поспешили в сторону Мэйн-стрит, насколько позволяли застывшая слякоть и мерзлая колея, усыпанная ледышками.
– Наверняка Лили и Нона сказали ей, чтобы уезжала, – сказала я.
Люсиль покачала головой. Ее мокрые щеки покраснели.
– Все будет хорошо, – заверила я.
Она резко утерла лицо рукавом.
– Знаю, что все будет хорошо, но меня это бесит.
Мы свернули за угол и впереди увидели на дороге Сильви, которая швырялась ледышками в окружившую ее стаю из четырех или пяти собак. Подобрав кусок льда, она принималась перебрасывать его из одной руки в другую, пятясь назад, а собаки следовали за ней, с лаем бегая вокруг. Мы увидели, как она угодила по ребрам одной припавшей на задние лапы дворняге, и стая рассеялась. Сильви облизала пальцы и подула в сложенные ладони, а потом подобрала другую ледышку, когда собаки вернулись и снова стали с лаем носиться кругами. Свои орудия она кидала с беззаботным видом, но без промаха. Она не замечала, как мы стоим в отдалении и наблюдаем за ней. Мы не двигались с места, пока последняя из собак не развернулась и не убежала к своему крыльцу, а потом последовали за Сильви на расстоянии пары кварталов к центру Фингербоуна. Наша тетя медленно прошла мимо аптеки, мелочной лавки, галантерейного магазинчика, всякий раз заглядывая в витрины. Потом мы увидели, как она стоит возле печи, сложив руки на груди, и читает написанное мелом расписание поездов. Люсиль сказала:
– Надо ей сказать, что она забыла чемоданы.
Я об этом не подумала. Увидев нас, Сильви удивленно улыбнулась.
– Ты забыла свои вещи дома, – сообщила Люсиль.
– А… Я зашла сюда просто погреться. Больше ничего не работает. Еще рано. Я и забыла, как рано сейчас встает солнце. – Она потерла ладони одна о другую, согреваясь у печи. – Кажется, зима еще не закончилась, да?
– А почему ты не носишь перчатки? – спросила Люсиль.
– Забыла в поезде.
– А почему не носишь сапоги?
– Наверное, надо бы, – улыбнулась Сильви.
– А еще тебе нужна шляпка. И крем для рук не помешает.
Сильви сунула руки в карманы.
– Пожалуй, мне стоит на какое‑то время остаться, – сказала она. – Лили и Нона уже старенькие. Думаю, пока так будет лучше.
Люсиль кивнула.
– Поедим пирогов, когда откроется кафе. А потом вы поможете мне выбрать шарф и, наверное, перчатки. – Она порылась в карманах и вытащила маленький комочек бумажных денег и немного мелочи. С сомнением посмотрев на деньги, Сильви не стала их пересчитывать. – Там будет видно.
– Крем у нас дома есть, – ответила Люсиль.
В девять часов мы пошли с Сильви в мелочную лавку, где она купила клетчатый шарф и серые перчатки. Ей потребовалось время, чтобы выбрать обновки, а потом – чтобы объяснить, кто она такая, женщине за кассой, которая, хоть и показалась Сильви знакомой, недавно приехала в город и ничего не знала о
