Привет, красавица - Энн Наполитано
— Я повредил его еще школьником. В очень похожей ситуации.
— Что ж, я так и думал. Сустав разлетелся, поскольку был ослаблен прежней травмой.
Араш посмотрел рентгеновский снимок колена. Белая чашка, испещренная трещинами, в соседстве целых костей выглядела неважно.
— Прям мозаика, — сказал массажист.
— Угробившая мою спортивную карьеру, — добавил Уильям.
— Видимо, так. Да, ты любишь баскетбол, я это подметил, как и твое бракованное колено. Но можно остаться в спорте в роли тренера, методиста или кого другого. Выбирай, что тебе глянется из техперсонала. Баскетбол — огромная машина со множеством деталей.
Уильям приподнялся на кровати.
— Как это вы подметили мое бракованное колено?
— Ты его оберегал. Опорной и толчковой тебе служила другая нога. Так бывает после травмы в юном возрасте. Колено работает не само по себе, но в связке с бедром и голеностопом, которые тоже ведут себя иначе, если нарушен баланс нагрузки. Суставы взаимосвязаны, а тебе никто не сказал, что прежнюю физическую форму следует набирать исподволь. Могу спорить, только сняли гипс, ты сразу ринулся на площадку, верно?
Уильям кивнул.
— Ну вот, как я и предполагал.
Вскоре после ухода массажиста пришла Джулия. Она с порога отметила опрокинутое лицо жениха.
— Что-то случилось?
— Да колено мое, чтоб ему пусто!
— Бедный. Постарайся думать о чем-нибудь другом. Думай о нашей свадьбе. Ведь это чудесное событие, которого ты с нетерпением ожидаешь, правда?
— Вот и тренер так говорит.
Джулия просияла:
— Как мило с его стороны!
Она передала Уильяму планшетку с листками под зажимом: список гостей, фото вариантов цветочных украшений, поминутный хронометраж торжества, по дням расписанный график необходимых дел с таблицей ответственных за их исполнение, где почти в каждой клетке стояло имя Джулии или Розы.
Уильям пролистал страницы. Свадьба через девять недель. Конкретность, которую надо принять наряду с правдой о колене. Он должен подготовиться к первой и не увязнуть во второй.
Джулия ласково пригладила ему волосы. Она еще что-то говорила, и Уильям постарался сосредоточиться на ее словах.
— Я зашла на истфак, чтобы разузнать о должности ассистента кафедры. Оказалось, вакансия на следующий учебный год еще не закрыта. Может, я отправлю им твое резюме?
В сентябре Уильям начинал занятия в аспирантуре исторического факультета, куда, к его удивлению и радости, сумел поступить. Прежде он считал себя посредственностью, однако четырехлетнее пребывание рядом с Кентом и Джулией многое изменило. Друг и девушка подали пример усердной работы и показали, как достигать результата в учебе. Эти навыки вкупе с неизбывным страхом, что низкий средний балл вышвырнет его из баскетбольной команды, вознесли Уильяма в список лучших студентов.
Для докторской степени следовало определиться с историческим периодом, на котором он сосредоточится, и Уильям мучился с выбором. В исторической науке ему больше всего нравилась ее обширность, связывавшая события и даты. Лев Толстой вдохновил Махатму Ганди, который, в свою очередь, воодушевил Мартина Лютера Кинга-младшего. Уильям не чувствовал себя вправе утвердиться на каком-нибудь веке, континенте или сражении. Когда он поделился своим затруднением с Кентом, тот покачал головой: «Дурень, у тебя уже есть тема — ты пишешь книгу по истории баскетбола». Уильям изумился, об этом он даже не думал. «Я не могу исследовать баскетбол, его вряд ли сочтут серьезным научным предметом», — сказал он, однако позже заявил о своем намерении изучать американскую историю с 1860-го по 1969-й год, и эти временные рамки позволяли уложить его личный интерес в канву традиционного исследования.
Должность ассистента кафедры была необходима, ибо давала средства к существованию на время длительного обучения в аспирантуре. Уильям изобразил внимание к планам своей невесты, хотя голос в голове нашептывал только два слова: «свадьба» и «колено».
— Думаешь, надо отправить? — спросил он. — Наверное, мое резюме еще не вполне готово.
— Я его подправлю, уж в этом я собаку съела. Знаешь, сколько прошлым летом я прочла резюме кандидатов в команду Купера? После выписки тебе надо постричься. — Джулия коснулась его руки и тихо добавила: — Так хочу лечь с тобою рядом.
Уильям представил, как ее локоны растекутся по подушке, как он натянет простыню, укрыв их обоих с головой, и они…
— Поцелуй мне руку, — попросил Уильям.
Джулия нагнулась и приникла губами к ямке между его большим и указательным пальцами. Затем поцеловала ладонь. Нежно, еще и еще. «Свадьба». «Колено».
Незадолго до свадьбы состоялся короткий семейный совет под председательством Розы и Джулии. Об отсутствующем Чарли не поминалось, и Уильям заподозрил, что время совещания специально подгадано к его отлучке. Сильвия сидела за дальним концом стола и читала книгу, держа ее на коленях. В разговоре она участвовала, только если обращались к ней напрямую. Эмелин, которую наделили функциями секретаря, держала наготове блокнот и карандаш. Цецилия, то ли скучающая, то ли сонная, привалилась головой к ее плечу.
Уильям не сразу научился различать двойняшек, но теперь с этим справлялся легко. Одежда и руки Цецилии вечно были забрызганы краской, а настроение ее менялось от превосходного к скверному с поразительной быстротой. Она любила окинуть собеседника суровым взглядом, чем напоминала Джулию. Эмелин была гораздо безмятежнее и медлительнее сестры. В семье ее считали тихоней, однако почти всякий телефонный звонок, раздававшийся в маленьком доме, означал приглашение Эмелин на роль няньки. Как-то раз Уильяму пришла мысль, что его невеста шагает по жизни с дирижерской палочкой, Сильвия — с книгой, Цецилия — с кистью. А вот Эмелин держит руки свободными, дабы в любой момент подхватить и убаюкать соседского ребенка. После травмы Уильяма она постоянно спрашивала, не надо ли что-нибудь подать ему, и всегда открывала перед ним дверь.
Джулия с матерью поочередно оглашали распорядок торжества и ответственного за тот или иной его этап. Когда Роза объявила, что в день свадьбы Чарли заберет жениха из общежития, Уильям сказал:
— В этом нет необходимости, я прекрасно доберусь до церкви сам.
— Ты же покалечился, — возразила Роза, и тон подразумевал, что вина за размозженное колено лежит на самом Уильяме. — И как это, скажи на милость, ты в свадебном костюме, да еще на костылях, будешь толкаться в автобусе? Нет уж, Чарли одолжит у соседей машину и привезет тебя. Это решено.
— Мама просто хочет быть абсолютно уверенной, что ты появишься на венчании вовремя, — усмехнулась Эмелин.
— Если так, не стоит назначать в водители папу, — сказала Цецилия.
Роза энергично тряхнула головой, разметав седеющие волосы.
— Тихо, девочки! Уильям и Чарли присмотрят друг за другом и прибудут без опоздания.
— Гениально! — Эмелин прихлопнула ладонью по столу. — Папа отвечает за Уильяма, а тот — за папу. Ты дьявольски хитра, мамочка. — Она вскинула руку, приглашая Розу
