Антракт - Ольга Емельянова
Еще одна вещь меня поразила: неопалимый огонь действительно не обжигает. Конечно, каждый приобрел связку свечей, зажженных от источника неопалимого огня. Моя добрая мама раздала по свечке всем своим подружкам. Последнюю свечку я зажгла на могиле хорошего человека, Сережки Кулика. На мамину могилу свечек не осталось.
Уже темнело, когда мы добрались до стены Плача. На женской половине ее было пустынно. Но, наверно, слишком переполнены мы были впечатлениями дня, поэтому ничего, кроме яркой луны и четких очертаний стены на фоне темного южного неба я не помню. Запомнился пренебрежительная фраза на русском языке: «Только русские поворачиваются к стене Плача спиной». И почему русские так не любят своих соплеменников, особенно встречая их за границей? Но это уже другая история…
А уборщики уже приступили к своему привычному делу – выметали мусор вместе с записочками, не удержавшимися на стене.
Вспомнился язвительный Гарик Губерман, сделавшийся в Израиле примерным иудеем и непревзойденным экскурсоводом по иерусалимским святыням: «Вновь закат разметался пожаром – это ангел на Божьем дворе жжет охапку дневных наших жалоб. А ночные он жжет на заре».
Памятуя эффектное фото стареющего мачо Аксенова на фоне стены Плача, мне тоже захотелось запечатлеться. Дважды мои попытки не удавались: кадры были просто пустые. Случайность ли это?
Мужчины моей жизни
Посреди зимы я наконец-то понял, что
во мне живет непобедимое лето.
Альбер Камю
В молодости, после очередного рассказа о своих встречах и расставаниях с молодыми людьми, моя замужняя подруга говорила: «Тебе пора писать роман». Вряд ли по свежим следам и ранам можно было его написать: слишком много эмоций, не всегда положительных, сопровождало все эти события. И много обиды – плохого советчика объективного повествования. Скорее, это был бы рабочий материал для популярного психотерапевтического пособия типа «Как не надо устраивать личную жизнь».
До сих пор не могу объяснить себе, почему все мои взрослые ухажеры были женатыми. Даже моя самая трагическая и длительная любовь, вспыхнувшая в двенадцать лет, пережившая долгие годы встреч и расставаний, материализовалась после то, как любимый мужчина прожил десяток лет в браке, произвел на свет двоих детей, и только после этого стал моим мужем, единственным на сегодняшний момент.
Сергей №1
Впервые я пошла на свидание в возрасте десяти лет с соседом с нашего двора. Это был очень красивый мальчик, похожий на маленького Сергея Есенина. Разочарование в ухажере меня постигло уже по дороге в кино: из протянутых мной монеток для оплаты проезда в трамвае в размере шести копеек он выбрал две монетки по копейке, опустил их в кассу и оторвал два билета. При этом он хитро посмотрел на меня в ожидании получить восторженный взгляд за находчивость. Но получил в ответ недоуменный и презрительный взгляд. У меня хватило женского терпения не повернуться и в тот же момент гордо удалиться: в кино мы все же сходили. Но, кажется, мы оба остались недовольны друг другом. По крайней мере, это было наше последнее свидание.
Сергей №2
Я ехала в трамвае устраиваться после института на первую в своей жизни работу. Людей в трамвае было немного: территория его просматривалась полностью. Передо мной возникла фигура. Фигура была внушительная, имела пышную шевелюру пшеничного цвета и осознанный заинтересованный взгляд. Я, конечно же, была сама невозмутимость и независимость, но выходить из трамвая мне не хотелось. Вышли мы на одной остановке и зашли в одно здание. Через некоторое время мы оказались коллегами. Был длительный процесс присматривания, сначала заинтересованных, а потом – влюбленных взглядов. То, что влюблена, я поняла очень скоро.
Кажется, объяснений не было, но как-то сразу нам обоим стало все понятно. Наши романтические чувства крепли. Не было дня без встречи. Если мы были на разных территориях, то обязательно говорили друг с другом по телефону. Сергей был большим франтом, и, зная мою любовь к нарядам, непременно интересовался, какое платье на мне надето. Я ловила каждое его слово и взгляд. От его внимания я просто летала на крыльях! Мои желания материализовались, не успев сформулироваться. Я ему в шутку говорила: «Сережа, ты – не Сережа, а подарок к 8 Марта». Мы не скрывали своих чувств, и наш дружный коллектив с пониманием относился к ним. По крайней мере, на всех мероприятиях место около меня не занималось: оно – для Сережи.
Долгое время о нашем романе мне напоминали бабочки, которых мы вместе с ним рисовали в моей ванной комнате. Причем, обмолвилась я о своем желании вскользь, а вскоре им были принесены трафареты, краски и придумана технология, как этот «шедевр» увековечить.
Пришел момент, когда чувства переполнили нас. После первого бурного объяснения он сказал: «Идем к твоей маме, все ей расскажем. Я хочу быть с тобой всегда». Мне стало страшно и за себя, и за его жену и сына. И за него. Гипертрофированное чувство ответственности сыграло со мной злую шутку: а вдруг я не смогу его сделать счастливым… Мой страх был так велик, что он запнулся на полуслове и никогда больше к этому разговору не возвращался. Тогда, вероятно, и был сделан его выбор. Мы еще некоторое время работали вместе, затем почти одновременно ушли. Изредка мы встречались, но, наверно, с целью отвыкания друг от друга.
Спустя много лет, с разрывом в несколько лет, мы дважды встретились с ним в метро, но в один календарный день: 8 марта. В первый раз мы узнали друг друга, но, поздоровавшись, разошлись. Вторая встреча произошла недавно, поздним вечером, на станции метро Площадь Ильича. Я отметила, что одиноко стоит утомленный сгорбившийся человек. На франта он совсем не похож: одежда ему просто служит защитой от ненастий. Наверно, и я не выделялась из толпы, потому что даже мимолетного взгляда не было брошено в мою сторону. Ох уж, наши комплексы! И почему бы ни подойти к нему и ни сказать: «Здравствуй, Сережа! Вот мы и встретились. И прошло-то всего тридцати лет…»
Сергей №3
Первый человек, которого я встретила в свой первый рабочий день на новом месте, был Сергей. Мы столкнулись с ним на тесной лестнице. На его вопрос, по какому вопросу я сюда забралась, я ответила, что теперь буду здесь работать. «Даааа?» – удивленно протянул он. «Ну, а я – зам. начальника центра». На управленца он совсем не был похож: задорный взгляд, загорелая физиономия, высоко закатанные рукава рубашки, обнажающие крепкие загорелые руки. И ладони работяги. И жар от него шел как от печки. Причем, от печки, в которой пекутся вкусные пирожки. Был он для всех своим парнем, первым балагуром и заводилой на вечеринках.
Долгое
