Антракт - Ольга Емельянова
Атмосфера фирмы была почти домашняя: весело разыгрывались сцены звонков к потенциальным работодателям, по вечерам устраивались веселые застолья на заработанные за день деньги по случаю прихода очередного друга или земляка. Удивительно, но не было атмосферы враждебности ни со стороны обманутых, ни со стороны обманываемых.
При всей нелюбви к импровизированным застольям среди незнакомых людей я с удовольствием оставалась на вечерние посиделки. Откуда только ни заносили ветры эмиграции людей в нашу тесную комнатку! Слушая бравурные речи не очень состоявшихся личностей, я понимала, что смелость и авантюризм – очень полезные качества. Что мне нравилось во взаимоотношении этих кавказцев – это всемирное братство и готовность к взаимопомощи. Конечно, как любое застолье с обильными возлияниями, в какой-то момент оно переходило в оргию. Этот момент надо было отследить и вовремя удалиться. Причем, всегда в сопровождении какого-нибудь абрека. Мои отнекивания в корне пресеклись раз и навсегда: женщина, особенно красивая, должна всегда ходить в сопровождении мужчины. Вах, как можно сопротивляться такому!
Большая часть моего рабочего времени проходила в разговорах с клиентами, которым просто хотелось поговорить по-русски. Причем, практически сразу было понятно, зачем человек пришел. Как правило, это были лица мужского пола возраста постаревшего Карлсона. Услышав приятный женский голос, они сразу интересовались, где мы находимся и можно ли к нам прийти. Душевный стриптиз был стандартный: здесь есть все, но этого ничего не надо, потому что все настоящее и дорогое осталось там. Было понятно, что объекту не очень-то нужна работа: ему нужны уши, которые непредвзято выслушают горькую эмигрантскую историю.
Мише, конечно, не нравилась вся эта психотерапия: она не приносила денег. Но у него созрел гениальный план: организовать бюро знакомств и поставить меня главным завлекалой. Он справедливо рассуждал, что это более чистый бизнес: девушки – более деликатный и эфемерный товар, чем работа: не получил – сам виноват. И жаловаться не на кого… Видя, как охотно мужики плачутся в мою жилетку и как благодарят при прощании, он уже мысленно подсчитывал свои дивиденды. Мы подготовили примерный текст объявления, приглашающего одинокие сердца попытать счастье и поискать для них пристанище.
Второй вариант зарабатывания денег, который предложил Миша – открытие книжного магазина. Это предложение мне было по нраву! Сидеть среди книг, общаться с книгочеями, да еще за это получать деньги! Здорово! Моя сестра, глядя в мои восторженные от перспективы глаза, заметила, что Израиль – не та страна, где чтение книг так же любимо, как в России. И даже образованные репатрианты находят себе другое времяпрепровождение. Например, эпикурейство…
Ахмед
У меня даже образовался воздыхатель: юноша вдвое моложе меня. Красив он был необыкновенно! Лицом напомнил он мне файонского юношу с фрески в Пушкинском музее в Москве. Приходил он всегда к окончанию рабочего дня, одетый с изысканной простотой, садился в дальний угол комнаты и молча смотрел. На меня. Что меня страшно смешило. Но смеяться я не могла, боясь его обидеть. А еще вместо мобильного телефона, который там называют «пелефон», обязательного атрибута любого уважающего себя алима, он носил карманный энциклопедический словарь русского языка. Словарь вызывал постоянные усмешки друзей. Зачем он его носил? Не меня же соблазнять…
Он сразу назвал меня «мамочка». И звал меня так всегда. Причем, больше никому не позволял так меня называть. И это тоже смешило. Потом он стал мне на пустом месте устраивать сцены ревности как настоящий возлюбленный. Я была в полном недоумении от его поведения. В один из последних вечеров, когда я поняла, что рокфеллеровский план покорения Израиля провалился, и мне надо возвращаться и развязывать (или разрубать) узлы, грозящие меня задушить и как личность, и как профессионала, мы неожиданно для меня переступили дружескую черту. Не скажу, что это было прекрасно. Прелюдия меня впечатлила больше. Впрочем, как почти всегда…
Рубин
По соседству с нашим находился офис израильтянина по имени Рубин. Он занимался продажей мебели. Был он человек образованный: говорил по-английски и немного по-русски. К тому же, вдовец и большой любитель путешествий. Как правило, на своей яхте и в окружении прекрасных дам. После знакомства и задушевной беседы он сказал, что эта работа и окружение не для меня. Как будто я сама не знала! Иностранцы никак не могут уяснить себе, почему квалифицированные специалисты вынуждены заниматься черте чем на чужбине, чтобы заработать лишнюю сотню долларов.
Мы часто болтали на разные темы. Как-то он попросил у меня домашний телефон, якобы чтобы подыскать и предложить мне работу.
Гуляя в последний предотъездный вечер по набережной Тель-Авива, я увидела Рубина, увлеченно играющего со своим ангелочком-внуком. Но не окликнула его: я была не одна, и он был в окружении семьи сына.
Когда я вернулась домой, сестра сказала, что мне несколько раз звонил израильтянин. Это был Рубин. Конечно, не работу он мне предлагал, а встречу с ним. Я не согласилась. Сестра мне категорично сказала: «Дура, тебе не работу надо искать, а мужа. Вот и кандидат» Наверно, она была права. Через день я уехала.
Потом мне долго снился сон: я еду на велосипеде по берегу моря навстречу кому-то едва различимому вдали. А в жизни я так не научилась ездить на велосипеде… Вот и две потерянные возможности.
Судный день
Наши коммерческие дела стремительно ухудшались, потому что волна негатива обманутых клиентов увеличивалась и стремительно накатывала на нас. То есть, судный день приближался. Оставаться на старом месте было просто опасно: Миша в офисе не появлялся, ночью вывез из него весь скарб и посоветовал мне тоже на время, до открытия нового офиса, отдохнуть. Отдыхать мне было некогда: у меня заканчивалась виза, да и его авантюрные наклонности не оставляли надежды на возможность нормальной работы. После рассказов о приключениях дня, когда сюжеты были особенно триллерные, сестра с опаской говорила: «Оля, не пора ли тебе вспомнить себя? Я за тебя волнуюсь». Поводов для волнения было достаточно. Я все чаще задавала себе вопрос: «Я ли это?». Особенно засомневалась я в своей подлинности, когда Миша пригласил меня и свою жену в каньон (большой супермаркет), чтобы сделать нам подарки. «Выбирай что хочешь – я плачу» – щедро сказал он мне. К тому времени зарплату он мне не платил несколько дней, и я с чистой совестью выбрала несколько стильных штучек. Они с женой набрали кучу всякой ерунды для себя и ребенка. А когда стали расплачиваться чеком, он оказался не подтвержден счетом в банке. Короче, липовым. Причем, Миша об этом
