Страшный доктор. Реальные истории из жизни хирурга - Натан Иванович Варламов
Я почувствовал некоторое облегчение. Мне было очень интересно сходить на вскрытие. Там началась стандартная последовательная процедура. Сначала головной мозг и оболочки мозга, череп и придаточные пазухи, затем, наконец-то, извлечение органокомплекса единым блоком, а это все внутренние органы: язык, глотка, пищевод, трахея, бронхи, легкое, сердце и крупные сосуды, средостение, забрюшинная клетчатка, брюшная и грудная полости. В правом легком располагалась огромная опухоль, прорастающая в средостение, множественные метастазы в соседнем легком и обоих надпочечниках. Дренаж был и правда в плевральной полости, но, видимо, я немного задел само новообразование, потому что окружающая ткань была пропитана кровью. В дренированной полости также множественные кровяные сгустки и обильный выпот. А сам дренаж был забит и уже не функционировал.
Патологоанатом пошел исследовать дальше грудную аорту, брюшную аорту, крупные артерии (почечные, брыжеечные, подвздошные), почки, мочеточники; поджелудочную железу, печень, желчный пузырь, желудок, двенадцатиперстную кишку, тонкую кишку, толстую кишку, мочевой пузырь и предстательную железу. Посмертный диагноз совпал, и я вышел молодцом, так как сделал все, что от меня зависело.
После проведения патологоанатомического вскрытия тело привели в достойный вид путем ушивания секционных разрезов и омывания водой. Странная работа патологоанатома: либо вскрытия, либо микроскоп, никакого общения. А ведь они чувствуют себя отлично на работе, им нравится это спокойствие. Вообще, словосочетание врач-патологоанатом мне не понятно. Чтобы стать патологоанатомом, нужно профильное образование. Необходимо поступить в медицинский ВУЗ на факультет лечебного дела или педиатрии. Лечебное дело… И так никого и не вылечить в будущем. С другой стороны, они классные ребята: шутки про то, что молодой патологоанатом сделает аппендэктомию быстрее любого хирурга, меня всегда радовали. Диагносты, чьи диагнозы последние и самые верные. Сложно сказать, понравилось ли мне мое первое дежурство в качестве врача отделения. Скорее да. Грустно, тяжело, трата нерабочего времени, но это необходимо, ведь года через два я рассчитывал стать очень крутым хирургом, как мои наставники.
В тот день я спал как убитый все отведенные мне 5 часов.
Глава 2. Измена
C треском лопнул кувшин
Ночью вода в нем замерзла.
Я пробудился вдруг.
Мацуо Басё
Так я и работал два года, многому научился, много раз и ошибался. Я разучился получать удовольствие от сна, страдал морально наяву, страдал и во сне. Я насытился приемным покоем, стал отдавать дежурства менее опытным врачам, а сам старался дежурить как можно больше в отделении. Я стал частью коллектива, частью врачебной семьи. Каждый будний день мы встречались в одно и то же время. Моя ординатура подходила к концу, а значит, нужно сдавать экзамены. Естественно, я не отказал себе в этом удовольствии – получить еще один раз тот же сертификат, ради которого я учился в университете 6 лет.
Вот и учеба позади. Настала настоящая жизнь практикующего хирурга. Жизнь, полная приключений, жизнь ярких моментов и великих достижений. Но я все еще дежурант, я не лечу больных каждый день, не веду палаты, но идет уже третий год моего рабочего стажа. В отделении 60 коек и 4 лечащих врача в день. В гнойном блоке работали мастодонты хирургии: не потому, что там очень сложно, а скорее, потому, что там меньше письменной работы. Ампутировал человеку ногу – и перевязывай его две недели, пока не заживет. А в более чистом блоке постоянный поток в виде ранений, аппендицитов, прободных язв, ущемленных грыж и непроходимостей. Там работали врачи помоложе, в том числе и Елисей. Я очень ждал, что, когда он уйдет в отпуск, я займу его место хотя бы на две недели, но конкуренция была высокой и пробиться в лидеры мне было непросто.
Работал я «затычкой» около года. 9 мая? Новый год? День рождения заведующего? В эти дни я праздновал возможность работать в отделении. Слушать новогоднюю речь президента из телевизора, лежа на койке в платной палате, – это я всегда «за». Свои супер-навыки я мог показывать в дни, когда в больнице были лишь молодые доктора, когда врачебная элита на очередной вечеринке. Но я-то свой уровень понимал и хотел большего. Когда я дежурил в очередной раз на уровне приемного покоя, мне позвонила для консультации врач-терапевт с голосом, ранее мне не знакомым.
– Добрый вечер, можете помочь с консультацией в кабинете терапевта?
– Привет! Юля? Не сразу узнал, богатой будешь! – ответил я.
– Ой, извините, я не представилась, меня зовут Элина. Я сегодня первый день работаю, – продолжила она.
– Очень приятно, сейчас подойду.
Ну тут во мне проснулся юнец-альфа-самец. Поправив чепчик с помощью фронтальной камеры телефона, я отправился на консультацию. Открыв дверь кабинета, я увидел молодую высокую брюнетку с ослепительной улыбкой. Мне очень захотелось помочь. Я представился, пожал ее руку в знак знакомства.
– Что произошло?
– Доктор, тут поступила бабушка с болями в животе, нужна консультация. Поможете? – с манящим взглядом спросила новая коллега.
– Естественно, – показывая всем телом свое желание помочь, согласился я.
Бабушка, чьи склеры глаз, кожа, ногтевые пластины были цвета несвежего лимона, с огромным животом, превышающим вес самой владелицы, смотрела в мои глаза, но ничего не говорила. Я подошел к пациентке и решил расспросить, что произошло. Она разговаривала очень невнятно, но вроде осмысленно. Ее огромный живот, цвет кожных покровов, сухая кожа – все походило на онкологию гепатобилиарной зоны (печень, поджелудочная, протоки). А живот огромный из-за асцита, выпота, скопившегося в брюшной полости.
Пациентку привезли на скорой, которую вызвали соседи. Эти добрые люди, естественно, уже уехали обратно, оставив ее в наших руках. Перекладывание ответственности – отличный ключ к спокойной жизни. Ни документов, ни какой-либо истории, только желтая бабушка, ее огромный живот и низкое давление. Я помог ей прилечь и осмотрел пальпаторно: живот напряженный, перитонеальных знаков[22] нет.
– В принципе, диагноз ясен, – решив создать интригу, начал я.
– Напишите консультацию, пожалуйста.
– Давайте сделаем рентген и УЗИ брюха, – предложил я.
– Я не хочу ее к вам переводить, – продолжила терапевт.
– А я пока и не забираю, просто, возможно, надо будет жидкость из брюшной полости выпустить, а там посмотрим.
– Хорошо.
Видимо, я очень хотел продемонстрировать свои навыки, моя голова была вскружена, мысли затуманены. Мы прокатились до УЗИ и ничего интересного там не нашли, все было экранировано, скорее всего, жидкостью. Никакой орган мы не увидели. Мы сделали рентген сидя – то же самое. Один огромный участок затемнения; под диафрагмой газа не было, значит, и перфорации полого органа тоже нет. Все логично. Ну а раз мне представилась возможность удивить всех своим
