Страшный доктор. Реальные истории из жизни хирурга - Натан Иванович Варламов
Игорь и сосудистый хирург, одетый, словно спецагент, с окулярами и налобным фонарем, что-то зашивали. Со стороны кажется, будто они просто водят инструментами, но нить 6–0 настолько тонкая, что волос человека может показаться стальным прутом по сравнению с ней. Стало как-то «скучно» в один момент. Все молчат, даже анестезиолог перестал комментировать происходящее, Игорь постоянно просил медсестру протирать ему очки от пота, а сосудистый, чьи руки сводил тремор, колдовал над швом. Прошло около часа, и в ремзал забежал заведующий сосудистой хирургией. Он даже не посмотрел в рану, а сразу помчался надевать перчатки. Отодвинув всех, он резюмировал:
– А меня-то зачем звали? Все же и так сделали отлично.
– Ну вот и зашивайся со своим другом, меня уже тошнит тут стоять, – сказал Игорь и снял перчатки.
Алексеевич вышел из ремзала на улицу прямо в насквозь мокрой от пота зеленой хирургической форме, забрызганной кровью. Закурил и замер как статуя. На морозе от него исходил пар, как от горячего пирожка, купленного в канун Нового года.
Поскольку ситуация разрешилась, я отправился обратно в приемный покой. Та женщина свернулась калачиком на кушетке и, видимо, ждала меня. Мы уединились в смотровой. Жалобы у нее были на опоясывающие боли, которые не поддавались коррекции анальгетиком. Я провел все мануальные методы осмотра, как обычно начав с пальпации. Живот был спокойным, перитонеальные симптомы отсутствовали. Это не было похоже на невралгию, больше на какой-то холецистопанкреатит. Нарушения в диете она отрицает. Говорит, что пока ждала меня, ее вырвало два раза. Я принял решение отправить ее на УЗИ брюшной полости.
При осмотре врач УЗИ обращает внимание на размеры долей печени, ее контуры, форму и структуру, а также состояние желчных протоков. У женщины печень имеет следующие размеры: левая доля – до 7 см, правая – до 12 см, общий желчный проток – 6 мм, диаметр портальной вены – до 11 мм, края печени ровные, а структура однородная, без каких-либо образований. УЗИ желчного пузыря в норме: длина составляет от 8 см, ширина – до 2 см, толщина стенки – максимум 2 мм. В пузыре определяется взвесь. Все отклонения, выявленные во время ультразвукового исследования желчного пузыря, должны расцениваться как патологические изменения. Повышенная толщина указывает на наличие хронического холецистита, ширина и длина – на наличие конкрементов и наполнения желчи в нем. Также во время выполнения УЗИ можно выявить патологические выпячивания слизистой оболочки – полипы, а также установить развитие патологического процесса.
Но в нашем случае это не должно давать такой болевой синдром. Мы перешли к осмотру поджелудочной железы: эхогенность одинаковая на всем своем протяжении, хоть и повышенная. Она сильно изменяется при остром панкреатите за счет отека. Но размеры самой железы соответствуют норме. Усиление эхогенности также может быть связано с фиброзом при хроническом панкреатите, что опять не укладывается в картину. Свободной жидкости в брюшной полости нет.
Мы вернулись в приемный покой без ответа. Я решил попробовать сделать спазмолитический коктейль. В процедурном кабинете пациентке сделали укол из анальгетиков и спазмолитиков. Я оставил ее наедине с болью. Кружечка горячего растворимого кофе взбодрила меня. Спустя полчаса мы встретились, и я не узнал больную: она стояла улыбаясь и благодарила меня.
– Доктор, спасибо, у меня все прошло, – сказала пациентка.
– Замечательно! Такой вот приступ у вас был, видимо, поджелудочная все-таки дала о себе знать.
– Как мне себя дальше вести? – спросила она.
– Вас ждет ограничение в диете: нежирное мясо, нежирная рыба, крупы типа овсянки на воде и риса, макаронные изделия из твердых сортов пшеницы, кисломолочная продукция. Категорически исключить редис, редьку, хрен, перец, приправы и острые специи, алкоголь, кофе и газированные напитки. Принимайте ферменты с едой, чтоб разгрузить вашу поджелудочную. Кушайте небольшими порциями, но часто. Понятно?
– Хорошо, поняла.
– Сейчас я вам все запишу и можете идти домой.
Всегда приятно помогать людям, особенно когда ты осмысленно делаешь назначения и они реально работают. Мы расстались, с чувством выполненного долга я вернулся в ординаторскую, и до утра меня никто не поднимал.
Дежурства бывают разные. Временами бывает так спокойно половину дня, а затем в одиннадцать вечера из ниоткуда приезжают кареты скорой помощи и все к тебе, все по показаниям – и ночь становится как никогда длинной и темной. Через день я опять заступил на смену и опять в приемный покой. Как говорил Кузьмич, нельзя называться хирургом, не «отсидев» в приемнике приличный срок. Я стал замечать за собой, что с каждым дежурством все чаще угадывал диагнозы. Осматривал пациента, предполагал, скажем, аппендицит, подавал его в операционную и смотрел, что скажут оперирующие врачи. А дежурство было вполне приличным. За вечер поступила так называемая святая троица: аппендицит, прободная язва, гангрена.
Операционная номер 52 находилась рядом с кабинетом врача-хирурга приемного покоя, поэтому любые гнойные процессы я старался вскрывать сам, оформлять историю и только потом отправлять пациентов на «этаж».
Ко мне подошла медсестра и сказала, что еще два человека с самообращением. Первый паренек показал мне свой грибковый вросший ноготь первого пальца правой стопы. Я предложил убрать ногтевую пластину, но доверием ко мне он не проникся и сказал, что попробует дальше полечиться. А вот вторая женщина… Мы виделись позавчера, на этом же месте. И выглядела она, откровенно говоря, паршиво.
– Ну, здрасте, опять не тот пирожок съели? – думая разрядить обстановку, попробовал пошутить я.
– Я вам сейчас кое-что покажу, – начала говорить она.
– Давайте вы мне это в кабинете покажете.
Мы зашли за ширму, и она начала раздеваться, превозмогая боль. И тут я немного удивился, причем неприятно: две трети грудной клетки пациентки было покрыто широкой красно-розовой полосой с множеством мелких пузырьков.
– У меня сепсис, и я умру?! – сквозь наворачивающиеся слезы начала она.
– Эм-м, ну, видимо, вы не совсем понимаете, что такое сепсис. И умереть вы не должны, – ответил я.
– А что это тогда со мной такое? – спросила женщина.
– Присядьте, успокойтесь, сейчас я позову специалиста по сыпи.
Естественно, у нас не кожвендиспансер и дерматолога нет, но старшим хирургом сегодня был Игорь Алексеевич, и я думал, он мне не откажет. Я быстро рванул на 4 этаж. Где можно найти Игоря Алексеевича в это время? Конечно, на диване в малой ординаторской. Дверь была заперта, поэтому я решил постучаться.
– Игорь Алексеевич! Это я, – направляя голос в дверную щель, сказал я.
– Какой сейчас час? – отворив дверь, с прищуром спросил старший хирург.
– Сейча-а-ас…
