Почти 15 лет - Микита Франко
— А ты куда? – обернулся Лев.
— Сейчас вернусь.
Дождавшись, когда Слава скроется за дверью, он торопливо разделся и забрался в ванную, прячась в пене по самые уши – как будто стеснялся. Впрочем, он почему-то и в самом деле стеснялся.
Слава оставил толстовку в коридоре и вернулся. Под ней оказалась бардовая рубашка из фланелевой ткани – зайдя в ванную, Слава принялся закатывать рукава, и Лев сглотнул. Один за другим Слава снял кольца, затем – браслеты, и оставил украшения на стиральной машине.
Лев ждал, что муж тоже начнёт раздеваться, но Слава не спешил. Неторопливо приблизившись к ванне, он опустился на колени, оказавшись на одном уровне со Львом, и положил руку на грудь супруга. Нежно проведя пальцами по напряженным мышцам (у Льва закололо в висках от такого простого действия), Слава, опускаясь ниже, нырнул рукой под воду, и Лев ощутил прилив возбуждения, хотя муж его не касался. Но фантазия дорисовывала желаемые ощущения: вот сейчас, сейчас он коснется его там…
Но Слава его больше не трогал: только держал руку под водой неизвестно зачем.
— Ты издеваешься? – выдохнул Лев.
Слава усмехнулся:
— Дразнюсь.
Лев нашел его руку под водой и поднёс к своему члену, сжимая его пальцы вокруг основания и сверху обхватывая своими. Он несколько раз провел Славиной рукой вверх-вниз, показывая, какой нужен темп, и убрал свою руку.
Слава приблизился губами к его уху и с жаром прошептал:
— Так хорошо?
От горячего шепота возбуждение достигло пика, и Лев, тяжело задышав, судорожно вцепился в бортики ванны.
— Спасибо за ответ, — усмехнулся Слава.
Опустив вторую руку на плечи Льва, он исподтишка гладил его то по груди, то по шее, то поднимался к лицу и проводил пальцами по губам, а Лев с жадностью следовал за каждым его движением, выгибаясь навстречу прикосновениям.
Когда в животе сладко затянуло от приближающегося оргазма, Лев через силу схватил Славу за запястье, останавливая, и попросил:
— Стоп, стоп…
Он остановился. Приятное чувство болезненно схлынуло, не найдя выхода.
— Что-то не так?
— Иди ко мне, — попросил Лев. – Сюда.
Слава улыбнулся.
— Хорошо.
Он поднялся на ноги, и топорщащаяся ширинка джинсов оказалась на уровне лица Льва. Не удержавшись, он провел пальцами по очертаниям изогнутого от тесноты члена, и отстегнул пуговицу, желая освободить его. Слава, не расстегивая рубашку до конца, снял её через голову и откинул в сторону. Лев, спуская джинсы, прильнул губами к плоскому животу, медленно уходя ниже и ниже…
Слава, выдохнув, слегка отстранился.
— Ты точно хочешь так? – зачем-то спросил он.
— А ты нет?
— У меня нет с собой презервативов.
У Льва были – где-то в верхнем ящике тумбочки, в спальне – но он не понял, к чему сейчас они.
— Это же просто минет, — напомнил он.
— Ну и что?
— Я не хочу облизывать резинку.
Помолчав, Слава пожал плечами:
— Хорошо. Тогда просто не будем этого делать.
Лев, закипая, уговаривал себя промолчать. Не доводи до конфликта, не доводи…
Происходящее потеряло остроту ощущений: ни обнаженный Слава, оказавшийся рядом в воде, ни его рука, вернувшаяся на член, больше не приносили такого удовольствия. Лев быстро кончил от монотонных механических движений и, как ему показалось, Слава был рад, что это закончилось так скоро. Он предложил помочь ему – рукой, раз другие способы попали под запрет – но Слава отказался.
Уже одеваясь, Лев, наконец, спросил то, что так взволновало его в процессе:
— Ты что, не предохранялся с этим… — он не знал, как его назвать, чтобы не спровоцировать конфликт, поэтому заставил себя процедить через зубы: — с Максом?
— Не всегда, — просто ответил Слава.
Лев прыснул, застегивая манжеты:
— Не предохранялся ты, а резинку должен облизывать я.
— Дело не только в Максе. У тебя тоже кто-то был.
Они не говорили об этом раньше, и Лев ни в чём таком не признавался, поэтому первое, что захотел ответить: «С чего ты взял?». Но врать, что это не так, было как-то совсем нечестно, поэтому он недовольно буркнул:
— Я предохранялся.
— Молодец. Только это не гарант защиты. Так что… Почему бы и не позаботиться друг о друге?
Лев отвернулся, ничего не ответив. Слава, надев толстовку, произнес, выходя из ванной:
— Мы поторопились. Нужно было сначала обсудить эту твою странную обиду.
Лев хотел сказать, что вообще-то не обижен, но вместо этого почему-то сказал:
— Она не странная.
Слава [72]
В больничном холле Слава чувствовал себя неуютно. После долгих месяцев, проведенных в палате рядом с Ваней, запах хлорки и лекарств начал вызывать у него прочные ассоциации со звуком кардиомонитора, манной кашей и почему-то Максом. Ничто из этого не казалось ему приятным. И никто – тоже. Присутствие Макса с контейнером манной каши осталось для него навязчивым напоминанием, что рядом был не Лев. Какой-то посторонний мужчина кормил его сына. Не Лев.
Пожалуй, из всех нанесенных обид эта была самой сильной.
Он подошел к окну, отогнул в сторону старые жалюзи. Вгляделся вдаль: у забора с табличкой «Приёмный покой» курил ужасно знакомый мальчик – Слава не сразу узнал Ярика. Казалось, в прошлом году он выглядел иначе: аккуратней, прилизанней и… и без сигареты. Он удивился, как совсем по-родительски цыкнул про себя: «Ну вот, курит… А был таким хорошим мальчиком».
Конечно, он догадался, почему Ярик здесь. В прошлом году они со Львом смеялись над его трогательной влюбленностью, над этими по-детски забавными попытками завладеть сердцем Льва и даже украсить у него поцелуй (что, надо признать, почти получилось). Но видеть его спустя год у больничных ворот было уже не так смешно – неужели беднягу не отпустило?
Слава обернулся, услышав шаги Льва еще издалека. Муж подошел к нему, покосился на женщину у стойки регистратуры, и, наклонившись, в быстром приветствии чмокнул Славу в губы.
— Мы опаздываем? – уточнил он.
Слава опустил взгляд на наручные часы: шесть. Приём – в семь.
— Пока нет, — ответил он. – Но там…
Он убрал в бок створку жалюзи, показывая Льву на несчастного влюбленного. Тот вздохнул:
— Давай подождем, пока он уйдет?
Слава засмеялся:
— Ты серьёзно?
— Он же нас перехватит.
— Просто поговори с ним.
— О чём? – буркнул Лев.
Слава задумался.
— Ну, скажи, что у вас ничего не получится, потому что
