Доктор, не споткнитесь о поребрик! - Жанна Юрьевна Вишневская
Так вот, завкафедрой Лазовская предложила студенту Полякову сделать фотографии для нового издания атласа по судмедэкспертизе. И работа закипела. Его приглашали на самые интересные вскрытия, были даже выездные фотосессии в пригородных моргах. Сотрудники благоговейно расступались перед столичными специалистами. Поляков научился не обращать внимания на пренеприятнейшие детали и полностью дистанцировался от объектов, лежащих на столах.
Он нарочно не называл их трупами. Это были натурщики для его бессмертных творений. Рисовали же знаменитые художники библейские сюжеты? Юдифь, несущая отрубленную голову Олоферна с закатившимся глазами, – тоже не пасторальная картинка. Так что ничего предосудительного в своей работе он не видел, а наоборот, ворчал на недостаточное освещение в моргах и даже стал носить с собой портативный прожектор, который по его просьбе выклянчили на «Ленфильме». Лазовская предупредила городские и даже областные отделения милиции, и Алеше стали звонить по ночам с просьбой выехать на редкий случай. За год атлас был готов. Его выпустили большим тиражом, подарили экземпляр и Полякову.
Над живописной фотографией огнестрела на титульном листе красовалась надпись: «Будущему судмедэксперту от благодарного учителя». Экзамен впоследствии ему зачли автоматом и, естественно, по окончании института предложили место на кафедре. Алеша увлекся, написал диссертацию о бампер-переломах и в дальнейшем успешно преподавал студентам, дав возможность Софье Арнольдовне выйти на заслуженную пенсию и заняться садом и огородом вместо расчлененок и огнестрелов.
Правда, потом он перевелся на кафедру патанатомии. Все-таки линзы и микроскопы его занимали больше, чем криминальные трупы. Да и девушки, узнав о его специальности, шарахались и даже падали в обморок, особенно когда он горделиво показывал именной атлас.
Должность же патанатома прибавляла солидности, а в подробности подготовки материалов для своих исследований он, наученный горьким опытом, не вдавался.
* * *
Эту историю рассказал мне сам профессор Поляков, когда я по второму заходу сдавала зачет по предмету и старалась как могла заговорить ему зубы, потому что затруднялась отличить под микроскопом базальноклеточный рак кожи от плоскоклеточного. Но знания судебной экспертизы и патанатомии в работе педиатра на участке, как ни странно, пригодились.
Прошло несколько лет после окончания института. Сижу на вечернем приеме. Халат на спине взмок, а народу полный коридор.
Входит мама с мальчиком.
Ну, начинаем, как обычно:
– Раздевайтесь. На что жалуетесь?
– Доктор, у сына какие-то странные синяки на животе! И если бы только один раз, так мы бы не обратили внимания, но они появляются регулярно и в одном и том же месте.
Действительно: вся кожа ниже пупка покрыта разноцветными кровоподтеками, а на бедрах царапины и ссадины.
– А еще где-нибудь есть?
– Нет вроде, не замечали…
– Когда появились?
– А вот как в школу пошел, так и заметили.
А кровоподтеки все разноцветные. Это я из судебной медицины помню и даже примерно могу сказать, какие свежие, а какие недельной давности.
И как-то мне неспокойно. Анализы сдали – все хорошо. Пригласила через неделю, попросила папу и маму подождать в коридоре. Вызвала заведующую. Может, ребенка дома бьют или с мальчишками дерется? Мальчик упорно молчит и на вопросы не отвечает. Звоним в школу – ничего. Семья хорошая, у дочки ни малейших следов насилия нет. Родители в ужасе, что их в таком подозревают. Руками-ногами крестятся: «Да разве мы бы тогда привели?!» Даже милицию и органы опеки подключили. Те пошли по соседям. Нет, опять ничего. Семья спокойная. Все работают. Не пьют, не курят, на выходные с детьми в Парк культуры ездят. Ни малейших зацепок.
А к зиме синяки прошли. Ну, решили, что случайность. Только вдруг на следующий год, по осени, мама мальчика опять с выпученными глазами прибегает. Те же симптомы. Все-таки что-то не так. Дошли до директора. Та всех одноклассников по очереди вызвала и допросила с пристрастием.
Тут-то все и раскрылось. Это они в первой четверти спортивной гимнастикой на физкультуре занимались. Девочки – на бревне и на брусьях, а мальчики через козла должны были прыгать. Так он об этого физкультурного козла и бился. Мой пациент был мальчик не очень ловкий. Он старательно разбегался – и вместо того, чтобы оттолкнуться руками о шершавую потрескавшуюся кожу гимнастического снаряда, ударялся о его твердый бок и застывал под неумолимое ржание класса. И так несколько раз подряд, пока осатаневший учитель физкультуры не махал на него рукой и не отсылал лазать по канату. Он забраться-то забирался, а когда съезжал, зажав шершавый канат между ног, обдирал себе бедра.
Такая вот история насилия на уроке физкультуры. Ну, посмеялись, учителю физкультуры поставили на вид, но даже выговор не вкатили – а чем он виноват? А я таким образом освежила в памяти стадии гематом мягких тканей. Пригодились институтские знания. Спасибо профессору Полякову.
* * *
Кажется, что может быть проще профессии патанатома? Сиди себе в темной комнате и под микроскопом разглядывай ткани. Ни тебе слез, ни боли, ни общения с перепуганными родственниками, только сухие слова в заключении. Препараты анонимны, они не имеют ни возраста, ни пола, кроме тех, которые заведомо принадлежат только мужчине или женщине. Ткани под стеклом безлики и бездушны.
Слой за слоем специалист препарирует чью-то живую или мертвую плоть, аккуратно окрашивая ее и подготавливая к дальнейшему исследованию, чтобы поставить окончательный диагноз.
Недаром студенты передают из поколения в поколение шутливую песенку, где есть такие слова:
То, что терапевт не скажет,
Завтра вскрытие покажет!
Патанатом – лучший диагност.
Глава восьмая
Нефрология,
или Почки для дочки
Береза на территории была старше самих больничных строений. Рассказывали, что ее планировали спилить еще при строительстве, но то ли архитектор пожалел, то ли не понадобилось. Так она и осталась расти прямо у входа в центральный вестибюль. Война больницу пощадила, только повыбивало стекла взрывной волной да остались шрамы от осколков по наружной стене, выходящей на Огородникова.
Береза тоже не пострадала, ее даже не задело. С годами она раздалась в ширину, как женщина в зрелые годы, и под тяжестью веток стала крениться в сторону здания. Корни, как вздутые варикозные вены, выступали из земли, посетители
