Мистер Вечный Канун. Город Полуночи - Владимир Торин
Открывший двери, как и прежде, глядел пристально. Причем глядел он сугубо на губы Виктора, словно ожидая, что тот что-нибудь скажет, и не желая упустить ни слова. При этом Виктор заметил, что у человека в клетчатом костюме отсутствуют уши. Он состыковал оба своих наблюдения и все понял: «Он ничего не слышит».
— Я… э-э-э… — начал было Виктор и тут же осекся. Как можно что-то дать понять тому, кто не слышит? Прочтет ли тот по губам? Или лучше написать? И в самом деле — ведь та фраза, что навела его на мысль о Часах и башне, была написана мистером Ивом в его, Виктора, рабочей тетради!
Виктор достал тетрадь и открыл ее на чистой странице, затем извлек из кармана чернильную ручку и крошечную чернильницу.
— Все готово?
Виктор показал написанную фразу тому, кого принимал за седьмую Потаенную Вещь мистера Ива.
Часы кивнули и тут же переменились в лице. В буквальном смысле. Теперь на Виктора смотрел не мужчина средних лет, а дряхлый седой старик, с обвисшими щеками и покрытой глубокими морщинами кожей. Превращение это произошло в один миг: голова резко провернулась назад, чтобы вместо затылка явить собеседнику новое лицо. Виктор, как мог, заставил себя не поражаться увиденному, что его мгновенно бы выдало. Он вновь макнул ручку в чернильницу и написал в тетради:
— Канун закончится. Все ясно?
Испещренное морщинами лицо скривилось в жуткой гримасе. Часам явно пришлось не по нраву написанное. Старик гневно ткнул пальцем куда-то в сторону циферблата, потом — в колокол.
— Я решил отменить всё. Кое-что не готово — в дело вмешались ведьмы. Еще и Зеркало меня подвел. Я переношу всё на следующий год, а пока время должно продолжить свое течение.
Виктор писал фразы, пытаясь нащупать то, что могло помочь ему, — что-то, что должно было заставить Часы отказаться выполнять поручение, данное Иеронимом. Он понимал, что ходит по грани, но все же то, что случилось в следующую минуту, бесспорно, застало бы врасплох любого. Все произошло настолько быстро, что Виктор даже не успел испугаться.
Старик еще раз провернул голову. Теперь на Виктора глядел ребенок — мальчик с гладкой розовой кожей и полными несказанного удивления глазами. Ребенок обратил взор на Уика и скрестил пальцы на обеих руках, как делают дети, когда хотят, чтобы их клятва не считалась. Свеча начал стремительно плавиться, тая и исчезая в неистово затрещавшем пламени. Бедняга Уик выгорел за какие-то пару секунд, залив весь пол горячим воском.
Свеча погас.
Виктор вскрикнул.
Комната погрузилась во тьму.
Виктор почувствовал, как кто-то очень сильный схватил его за жилетку и оторвал от пола. А затем его швырнули. В следующий миг последовал страшной силы удар, и, пробив стеклянный циферблат, Виктор вылетел на улицу и с криком понесся к каменной мостовой.
Почувствовать боль и осознать собственную гибель Виктор Кэндл не успел. Признаться, он вообще редко что успевал в этой жизни…
…Под чьей-то ногой хрустнул стеклянный осколок, и возле лежащего на мостовой изуродованного тела появилась темная человеческая фигура, похожая на комок застывшей смолы. Подошедший укоризненно посмотрел на то, что осталось от Виктора:
— Ты все сделал правильно, друг. Хоть и не понял замысла. Полежи пока здесь — я все закончу и вернусь за тобой. — Он направился к Глухой башне и, не дойдя до нее пару шагов, обернулся. — Если тебя разбили, это ведь еще не повод умирать, правда? А это — чтобы здешние твари не позарились на твое тело.
Над Виктором Кэндлом в непроглядной тьме зажегся крохотный рыжий фонарик — единственный источник света на весь Черный город.
Зеркало, мистер Лукинг Гласс, вытащил револьвер, недобро усмехнулся и вошел в башню.
Часы пробили одиннадцать раз и больше явно бить не собирались.
Мистер Эвер Ив был доволен. По-настоящему. Он сидел верхом на метле, которая когда-то была Метлой, на голову он нахлобучил потертую остроконечную шляпу, которая когда-то была Шляпой, а в кармане пальто уместилась связка ключей, которая совсем недавно была Ключом. При этом на ремне через плечо у него на тонкой проволочной ручке висел котел — понятное дело, бывший Котел, а с торца метловища на цепи свисал фонарь, или Фонарь.
Мистер Эвер Ив парил над городом и любовался изменениями. Подумать только: все получилось! Нет, он ни разу не сомневался в успехе, просто наконец, спустя столько лет, ему предстало то, что жило в его голове с момента, как он придумал свой план, и от этого зрелища невероятный и эксцентричный злодей, который всех так ловко переиграл, был готов даже прослезиться.
Разумеется, он не прослезился, поскольку то был мистер Эвер Ив, известный в определенных кругах как Человек в зеленом. Мистер Ив не пускал слезы на ветер — никогда. Он знал им цену, поэтому всегда старался разбрасываться кое-чем более дешевым — улыбками. Но даже при этом улыбки его были поистине чем-то особенным.
Мистер Ив одарил улыбкой сперва двигающийся мост, по краям которого выросли ряды фонарей, а после и свои маленькие звонкие колокольни. Да, этой ночью они звонят впервые, но вскоре нигде нельзя будет скрыться от их голосов. Мистер Ив оглядывал бывший Уэлихолн, а ныне Город Полуночи и находил его довольно приемлемым для жизни. Само собой, для его, мистера Ива, жизни. Еще бы! Ведь для этого он потратил немало сил, для этого он рвал себя на куски, для этого он делал то, что было мучительнее всего, — томился в ожидании и терпел зануд.
Мистер Ив так гордился собой, что в какой-то момент от собственного раздувшегося самомнения едва не свалился с метлы. Все вышло, как он и планировал, если не считать небольших погрешностей, которые лишь добавили остроты в пресный, жеваный-пережеваный план.
Первая погрешность заключалась в Корделии Кэндл. Вот ведьма! Не пожалела собственного сына, чтобы надеть на мистера Ива ошейник. Глупая ведьма, дочь другой глупой ведьмы. Совершила ту же ошибку, что и мамочка: учла вроде бы всё, да не всё. Изловить его по частям! Хитрая какая! Это действительно могло сработать. Мистер Ив даже на мгновение восхитился тем, как близко он был к провалу. И все же как красиво она потерпела неудачу: готовилась стать королевой, а получила в подарок
