Все и девочка - Владимир Дмитриевич Авдошин
Она позвонила дочери и договорилась с ней о встрече.
Та сказала:
– Если просто так, то лучше в следующий раз. Если что-то серьезное, то приходи, но не более чем на полчаса.
– Нет-нет, у меня ненадолго. Уложусь в полчаса. Сейчас буду.
Дочери Лена сказала:
– Я, раз уж пенсионерка, буду жить на пенсионные и буду работать. А деньги, что заработаю, буду переводить своей соседке (договоренность уже есть) за вторую половину нашего дома с тем, чтобы выкупить её. Я хочу сделать своей внучке подарок и вернуть родовой наш дом в целости и сохранности. Для этого вы не должны приезжать ко мне, пока я не выкуплю, потому что я работаю и устаю. Приедете, когда я выкуплю, и тогда вы поместитесь во второй половине.
Лена так и сделала. И у нее получилось. Это жестоко – пять лет не видеть ни дочери, ни внучки. Но у нее получилось. А сама она знала: получилось потому, что она точно всё рассчитала.
Тамара
Старшая среди осмотрщиков – Тамара. Чем-то даже нравится. Как одевается – строго, не по моде, как ходит, как себя преподносит перед мастером – твердо, уверенно. Может отстоять свою точку зрения перед ним. Справедливая к напарницам. Никогда не делает разницы между ними. Да и то, что держит себя почти начальником, хотя и под мастером, – тоже нравится. Из того, что не нравится, только одно: когда её спрашиваешь о любви, всегда говорит: «Ой, это такая морока! Это самое худшее, что есть в супружеской жизни. Когда мужу меня нужно – меня всю трясет. Я не знаю, что с этим делать. Терплю изо всех сил и только думаю: ой, скорее бы, скорее бы он кончал». А когда рожала – через силу – знала, что это нужно для семьи. А так бы мне и не совладать.
«Надо же, – думаю про себя, – кому-то любовь в тягость. Неужели так может быть?»
Это непонятно, неприятно и раздражает. Муж Тамары – Федя. Боже! Откуда же такие мужики берутся? Да какие женщины их высматривают да к венцу ведут? Работает в две смены на грузовике с прицепом и никогда не жалуется. И главное – чем таких мужичков берут? «Молодец твой Федя, – сказал мастер, когда узнал, что она купила дом в Можайском районе. – Почти кусок Бородина! Место русской славы отхватил для себя и рода своего».
А вот хоть и без любви, а таскает и таскает свой грузовик с прицепом. И всё веселый, компанейский. А главное – если рюмочку и выпьет, то меру сам себе знает, не пойму, почему. Может быть, его Тамара научила вести себя прилично?
А Алексей мой и в наше пожилое время – учи-не-учи – всё равно пить будет безостановочно, так что жизнь повернет той стороной, чтобы ты Цербером была. Хороший он у тебя? Да. Душевный? Да. Обещает не пить, а всё равно пьет без перебоев. А ты была и есть Цербер на страже семьи. Это тяжело. Одна отрада – дача.
Старший внук Тамары – Котя – сделал бешеную карьеру в подростках на танцполе. Каждое его выступление – обязательно первое место. Когда он выходит со своей партнершей, и они делают всё чисто, ясно и ярко – все сразу видят: вот это лидеры первенства. И все рукоплещут. И твоя душа взлетает высоко-высоко, как, может быть, не взлетала даже в твоей юности с обоими сыновьями, а взлетела только с твоим внуком. И это так сладко ощущать. Это ни с чем не сравнимо: гордость твоя и слава за успехи твоего внука.
– Ах, как я его люблю, – говорит Тамара. – А сколько сил я отдала возить его на танцы.
– Тебе, сыночка (никак не могу назвать его внуком) может быть, хватит этим заниматься? Ты, наверное, устал?
– Нет, бабушка, мне это совсем не трудно.
Надо же, думаю, какой инфернальный мальчик, будто нарочно созданный для моей мечты, которая не любовь, не работа, не слава, а родовая привязанность к своему внуку. Не входит это в мою голову. Как это могло получиться? Такого высокого, большого, бескорыстного чувства у меня не было в жизни. Ни от любви, ни от материнства. Я боялась, что жизнь обманула меня, а она оставила все мои силы на заключительную любовь – любовь к своему внуку. И с меня-то понадобилось не то, что требует любовь – всю себя. И не то, что требует материнство – всю себя. А всего лишь водить на танцкружок маленького мальчика, который очень отдаленно похож на меня и который, как я догадываюсь, любит какую-то молодую женщину, его родившую – мою сноху. Но тут я была аккуратна. Никогда не позволяла себе ревновать его к матери. Да, я была щепетильна, пунктуальна, аккуратна с его уроками танцев. Водила каждый день. И чудо свершилось, чего я уже не ждала от жизни. Я полюбила внука за его твердость, обязательность, терпение в профессии. Он наследует все мои лучшие качества (говорю это без тени кокетства). И я счастлива. Да, я знаю, что высшие ступени профессионализма, в том числе и танцоров, – единичны и очень не постоянны. Но это для меня не важно. Важно то, что я ощутила это чувство и пронесу его через всю жизнь. Молча и благодарно.
А у младшего сына жена – проститутка. Алёша был спокойный, выдержанный и хорошо учившийся мальчик. Он имел серьезную девушку в невестах в старших классах. Она обещала его ждать до демобилизации из армии. Нареканий от командиров не было. Никаких горячих точек на его армейскую жизнь не выпало. Пришел как положено, устроился водителем на легковую машину к большому начальнику, что изобличало в нем ответственного труженика-отца. С невестой своей возобновил отношения. Они ходили в кино и гулять в парк. Всё шло по штатному расписанию. Я ни о чем не волновалась. Вдруг он встретил какую-то Н. Толком никто не понял, откуда она. Из послеармейского мальчишника? С танцев? Или вообще на улице встретил случайно? И стал он всё свободно время проводить с ней. Перестал встречаться с невестой. Всё только с ней.
Некоторое время я потерпела. Мало ли, может, это несерьезное что-то? Сын сам объяснится. Но не произошло ни первое, ни второе. Тогда я пошла к нему:
– Сын, в чем дело? Ты же всегда ответственным был, почему ты манкируешь своей невестой? И где ты проводишь свободное время?
– Ну, мама, я не обязан отчитываться. Я уже взрослый и не могу отчитываться
