Миллион поцелуев в твоей жизни - Моника Мерфи
Я: Хорошо. Дай мне пару минут.
Я отправляю сообщение, и сердце бешено колотится от этого осознания.
Встав с кровати, обуваю тапочки и выхожу из спальни. Иду в гостиную, из которой тихо доносится рождественская музыка. Слышу голос мамы, которая с кем-то разговаривает – должно быть, по телефону. Возможно, позвонила своей сестре. Моя тетя живет во Флориде, и мне хотелось бы видеться с ней чаще, но я всегда в школе, когда мама ездит ее навестить.
Что в последнее время случалось часто.
Когда я вхожу в гостиную, рождественская елка уже горит мерцающими огнями, а под ней лежит ворох подарков в бежевой и темно-зеленой упаковочной бумаге. Один подарок выделяется среди прочих.
Белоснежная коробка – фирменный знак Крю.
– О, она проснулась. Мне пора. Да, поговорим позже. С Рождеством! – Мама заканчивает звонок и улыбается мне. – С днем рождения, дорогая. Твоя тетя тоже передает поздравления.
– Спасибо. Надо ей потом позвонить. – Я устраиваюсь на полу и смотрю на подарки.
На один в особенности.
– О, она будет рада. Можем вместе ей перезвонить. – Мама улыбается и, протянув руку, смахивает волосы с моего лица.
– А где папа?
Выражение ее лица становится напряженным.
– Здесь его нет.
У меня отвисает челюсть.
– Где он?
Она пожимает плечами.
– Он так и не вернулся домой.
– Ох, мам. – Сердце разрывается за нее. Я встаю, на коленях подползаю к креслу и заключаю ее в объятия. Мы обнимаем друг друга на мгновение, и я закрываю глаза, испытывая разочарование в отце. В том, что он бросил ее – бросил нас. В Рождество.
В мой день рождения.
– Все хорошо, милая. Наши отношения уже давно дали трещину. Я пыталась сохранить их до конца года, как просил твой отец, но в январе точно подам на развод. Не могу больше притворяться. – Она слегка отстраняется и смотрит на меня. – У нас уже год все не ладится. Может, дольше.
Я хмурюсь.
– Он сказал мне, что вы все же попытаетесь спасти брак.
Ее хмурый взгляд под стать моему.
– Когда он это говорил?
– После того, как ты сообщила о разводе. Он позвонил мне и сказал, что у него хорошие новости. Что вы сходили к семейному психологу и хотите все наладить, – поясняю я.
Мама со вздохом качает головой.
– Мы это даже не обсуждали. Все должно было неминуемо закончиться разводом. Он это знал. Спросил только, сможем ли мы вести себя вежливо по отношению друг к другу до конца года. Особенно когда ты приедешь домой. Я согласилась, но только потому, что мне казалось, его беспокоило твое эмоциональное состояние.
– Скорее он не хотел позориться передо мной, – тихо замечаю я.
– Или пытался убедить самого себя, что в итоге все правда наладится. Трудно открыто признавать свои проблемы, особенно когда ты сам создал большинство из них. – Мама отвечает слабой улыбкой, подернутой грустью. – Давай забудем о нем и сосредоточимся на твоем дне рождения. И Рождестве.
Первым делом я заставляю ее открыть мой подарок – резную деревянную птичку, которую я купила в магазинчике в Вермонте.
– Это вьюрок? – спрашивает мама, рассматривая ее. – Очень похоже.
– Возможно. Ее нашел Крю. Сказал, что она напоминает ему обо мне, – признаюсь я.
Выражение маминого лица смягчается, когда она смотрит мне в глаза.
– Думаю, ты действительно ему нравишься.
Это еще мягко сказано.
– Я тоже так думаю, – признаюсь я.
– Не каждый день кто-то покупает очень дорогую картину в подарок по простой дружбе, – продолжает она.
– Я знаю. Он сказал, что хотел меня осчастливить. – Чувствую, как от одной мысли об этом на глазах наворачиваются слезы.
– Он добр к тебе? Честен? Смешит тебя?
Да. Да. Да.
– Он последний, с кем я представляла себя вместе, – говорю я, прогоняя слезы. И почему в последнюю пару дней я постоянно плачу? Я очень впечатлительная. – А теперь не могу представить без него свою жизнь.
– Ах, дорогая. Я очень за тебя рада. И мне нравится подарок. – Она улыбается, глядя на деревянную птичку. В нашей похожей на выставочный зал квартире, она выглядит совсем простой, но, надеюсь, маме правда нравится.
– У меня есть для тебя кое-что еще. – Я протягиваю маленькую коробочку с сережками, которые нашла уже в городе, и они тоже приходятся ей по вкусу.
Я открываю подарки от родителей. Одежда. Шарф от Louis Vuitton с принтом в виде отпечатков губ – я улавливаю лейтмотив. Ожерелье, которое очень понравилось мне когда-то давно и о котором я уже успела забыть, и оттого особенно приятно, что мама вспомнила о нем и купила мне.
Я развернула все подарки, кроме коробки от Крю, и теперь смотрю на нее в предвкушении.
– Не будешь открывать? – спрашивает мама.
Сердце колотится еще сильнее, когда она передает ее мне.
– Отчасти меня даже не хочется знать, что там.
– Конечно, хочется. Не глупи. – Она машет рукой в явном нетерпении. Эта неделя и мои подарки доставляют ей почти такое же удовольствие, как и мне. – Открывай.
Я поднимаю крышку и обнаруживаю еще одну черно-белую коробку почти такого же размера, перевязанную фирменной белой лентой с цветами камелии, которая указывает на бренд Chanel.
О боже, кажется, я знаю, что это.
Я снимаю крышку. Раздвигаю упаковочную бумагу и вижу черный защитный пакет среди коробочек с помадой. Я достаю его, и помады падают на дно коробки. Развязываю шнурок на пакете.
– Он купил тебе сумку? Ох, какой умный парень. Как же он мне нравится, – говорит мама, чем смешит меня.
Я достаю ее и вижу, что это та самая розовая сумочка, которой я любовалась в магазине пару дней назад. А открыв ее и заглянув внутрь, не вижу ни кусочка бумажного наполнителя.
Одни только коробочки с помадами.
– Записка прилагается? – спрашивает мама.
Я нахожу ее на самом дне. Как всегда в маленьком конверте. Открываю его и вижу на карточке знакомый почерк.
«Счастливого Рождества. Я купил тебе все оттенки помад, какие есть у Chanel, так что ты сможешь создать собственный миллион поцелуев в твоей жизни. Надеюсь, ты разделишь некоторые из них со мной.
С любовью, Крю».
– Я оставлю его себе! – объявляю я, и мама смеется.
– Обязательно, – говорит она, не сводя глаз с розовой сумки у меня на коленях. – У него хороший вкус.
– Я выбирала сумку. Сказала ему, что если бы могла выбрать себе любую сумку Chanel, то хотела бы розовую, – признаюсь я.
– Тебе всегда нравился розовый цвет. А помады! Очень романтичный жест. Он ведь тебя понимает?
– Думаю, да. – Впервые в жизни чувствую, что
