Забег на невидимые дистанции. Том 1 - Марьяна Куприянова
Они не понимают, что происходит с их телами, откуда такая слабость и легкость. Как сопротивляться?
Спортсмены, привыкшие к превосходству, впервые встретили настоящего противника. Да, это вам не девочек насиловать, думал я, нанося ногами точные удары по их тупым головам, чтобы они скорее отключились, а я мог связать их, сесть за руль и уехать подальше отсюда, туда, где смогу завершить расправу. Есть у меня одно место на примете, где их вряд ли быстро найдут.
Людям плевать на последствия своих поступков, пока они не встретятся с ними лицом к лицу. Только тогда начинают сокрушаться: зачем же я это сделал? Чем я только думал? А вопросы надо было раньше себе задавать. До, а не после.
И с какой стати я должен быть лучше, чем другие люди позволяют себе быть? Ради какой морали должен бежать от свершения зла, как от кипятка, если всякое зло есть проявление свободы воли? Я так же свободен, как другие.
Я с наслаждением ударил в последний раз, ощущая под костяшками глухо чавкающее крошево, и плюхнулся за руль фургона, вытирая мокрые руки о какую-то тряпку.
В тот вечер Нина Дженовезе благополучно добралась домой.
Episode 6
Офицер полиции Лоуренс Клиффорд припарковался на стоянке старшей школы Мидлбери. Через полчаса здесь должна состояться лекция о вреде наркотиков. Как ни странно, читать лекцию будет он.
Раньше Ларс этого не делал. Но знал, что в полиции занимаются подобным. Уделить хотя бы несколько дней в году просвещению местной молодежи входило в негласные обязанности сотрудников, особенно это касалось отдела нравов. Лоуренс не стал отказываться, когда Лиотта попросил его. Хотя, конечно, мог бы. Под предлогом, что у него много работы и ему некогда заниматься такой фигней. По сути, так оно и было.
Офицер мог бы озвучить свой отказ Лиотте слово в слово, но не стал. Следуя неким внутренним расчетам, Лоуренс решил не пренебрегать возможностью пообщаться с подрастающим поколением. С этой прослойкой населения Мидлбери он практически не контактировал, но чувствовал, что пора начать. А может, дело было еще и в том, что именно в этой школе (в Мидлбери всего две старшие школы) учится некто, с кем он познакомился пару месяцев назад и больше ни разу не виделся.
Лоуренс старался не думать об этом всерьез.
К лекции он не готовился. Потому что, во-первых, был уверен в себе, во-вторых, хорошо импровизировал. В-третьих, очень многое знал о наркотиках. Об их производстве, сбыте, поиске клиентов, закупке сырья. О том, как этот бизнес работает изнутри. Этому он посвятил много рабочего (и нерабочего) времени.
Однако лекция должна была не вызвать интерес, а оттолкнуть детей от этой сферы, предостеречь. Что ж, напугать тоже есть чем. О пагубном влиянии веществ на организм Лоуренс знал не просто на словах. В отличие от школьников, он не раз видел уродливые трупы и заключения патологоанатомов, у которых по-прежнему брал консультации.
По дороге сюда Ларс накидывал в голове примерный план выступления, но особенно об этом не переживал. Публики он не страшился, боязнь сцены была ему неизвестна. Люди склонны прощать ошибки и неудачи привлекательным персонам, особенно наделенным властью. И счастлив тот, кто умеет этим пользоваться.
Оставив в бардачке солнечные очки и кобуру с табельным (в школе носить его ни к чему, а вот наручники можно взять, для повышения авторитетности), Ларс вылез из машины и выразительно хлопнул дверью черно-белого «форда» с крупными медно-желтыми гербами и круговой надписью «Департамент полиции Нью-Хейвена».
Стоял один из последних теплых дней октября, прозрачный, солнечный, с пыльным ветром, несущим запах тлеющей листвы и далеких полевых костров. Школьники подтягивались к зданию спортзала, где обычно проходят массовые мероприятия. Многие несли с собой стулья, и это шествие напоминало возвращение в муравейник с добычей.
Детей оказалось гораздо больше, чем Ларс ожидал увидеть. Но это не вызвало в нем ровным счетом никаких эмоций. Спокойной прямой походкой офицер пошел по направлению к спортзалу. На человека в форме школьники оборачивались с напряженными улыбками и спешили отвести глаза. Кто-то осмеливался здороваться. Клиффорд сдержанно кивал, пропуская детей вперед.
На пороге его встретили школьный психолог и специалист по воспитательной работе, которые все придумали и организовали. Они сообщили, что собрались еще не все и нужно подождать. Школьники шумно рассаживались, не обращая на них внимания. Лоуренсу показали трибуну, но он решил подождать, посвятив остаток времени диалогу с организаторами. Пара уточняющих вопросов не помешают. Не бывает лишней информации о людях, с которыми собираешься взаимодействовать.
Некоторое время спустя все сидели на своих местах, и можно было начинать. Расположившись полукругом от трибуны, дети постепенно успокаивались. Спортзал погрузился в шепот, а потом и в тишину. Клиффорд посмотрел на часы, шагнул вперед и начал ровно с того, с чего всегда начинал коммуникацию с новыми людьми – полностью представился. Его голос, глубокий, мягкий и бархатный, красивая форма и звание произвели нужный эффект. Дальше он заговорил легко и непринужденно, без труда удерживая внимание публики.
Закончив с предисловиями, Лоуренс по памяти описывал интересные факты о влиянии разных веществ на нервную систему, физиологию, психику и эмоциональное поведение. Его познания многих взволновали, включая учителей. Было видно, что они впервые об этом слышат и хотели бы задать вопросы.
Отдельные дети – взгляд Лоуренса выхватил в толпе их бегающие глаза – беспокойно ерзали, вынужденные выслушивать эти сведения. Любопытно. Люди совсем не контролируют реакции, а ведь их так легко расшифровать. Похоже, идея познакомиться с местной публикой все-таки даст свой выхлоп.
Среди заинтересованных и встревоженных лиц Клиффорд неосознанно искал знакомое, но не находил. Неужели в тот единственный день, когда он приехал в школу, единственный день, когда был шанс пересечься с нею, она не пришла? Она должна была знать о лекции, как и о том, кто ее проводит. Должна была запомнить его фамилию.
Если только не решила специально прогулять, потому что не хочет с ним больше встречаться. Их знакомство не оставило приятных воспоминаний… Ларс размышлял об этом параллельно лекции, как будто раздвоился на вещающую и размышляющую версии себя. Неприятные мысли ввинчивались в мозг, вызывая дискомфорт, но Лоуренс старался держать их в узде.
Конечно, он навел о ней справки. У него было предостаточно времени, чтобы составить хоть
