Забег на невидимые дистанции. Том 1 - Марьяна Куприянова
Одержимый наивен и не хочет зла. Он растерянно улыбается, наблюдая, как Нина едет на велосипеде, отпуская руль, и кричит Отто, чтобы он посмотрел. Он умиляется тому, как Нина ест и во что одевается. Она заправляет волосы за уши, и все это совсем не похоже на его Нону, но это не важно. Он все равно заберет ее.
Мстящий зол и жаждет самосуда. Но меня успокаивает то, что они хотят одного и того же, пусть и под разными предлогами. В конечном счете забрать эту девочку – главная цель моей жизни. Так будет правильно. И не важно почему. Я же прекрасно понимаю, что это единственный верный исход.
Когда-нибудь люди поймут, что не имеют морального права указывать другим, как жить, как правильно поступать, что правильно думать и говорить. Они не должны вмешиваться в дела, которые не касаются их лично.
Они не в силах ощутить груз ответственности и вины, лежащий на мне, как чан с кислотой, в который меня медленно окунает время. Если я долго бездействую, то ощущаю, как кислота начинает разъедать мне руки и ноги, как они становятся прозрачными безо всякой физической боли. Но это чувство сводит с ума.
Несчастье дает полное право на безумие. И пусть несогласный швырнет в меня камень.
Прежде чем тонированный фургон вместе с ничего не подозревающими хоккеистами подъехал и припарковался за углом, я несколько раз прокрутил в голове план действий. Простой, чистый, учитывающий все варианты развития событий. Изящный.
Его движущей силой был эффект внезапности – беспроигрышный механизм на моей стороне. Я повесил респиратор на шею, переместив на спину, чтобы его присутствие не вызвало преждевременных подозрений; повесил сумку через плечо, проверил карман пальто. Вылез из машины и закурил, делая вид, что высматриваю адрес. Мне удалось разглядеть, что за рулем Дэвид. А Пит, получается, ожидает сигнала в задней части фургона, чтобы распахнуть дверь, схватить жертву и затащить внутрь. В это время Дэвид уже ударил бы по газам.
Уверен, в их крови сейчас играет тот же безумный азарт, что и в моей. Наверняка они общаются, смакуя детали предстоящего, и их обрубки привстают от возбуждения. Запретное дурманит голову слаще любой наркоты.
Удивительно, на что способен одержимый человек, идущий напролом. Я ощущал в себе выносливость и живучесть, какой нет у других людей. Это была моя суперсила, данная самой жизнью. Я сильнее, чем спортсмены в три раза больше меня по комплекции. Я быстрее, чем спринтеры.
И у меня есть козырь в рукаве, точнее, в кармане. Средство, которое вырубит их и которое, к счастью, довольно легко достать.
Я знаю, что выйду победителем, как знаю, что Нона сегодня не появится в этой части города. Потому что я рассчитал каждый шаг и каждую погрешность. И как после такого не возомнить себя богом?
Поправив пальто не первой свежести, я побрел, озираясь, в сторону темно-синего фургона с вмятиной на боку. Машин здесь больше не было, людей тоже. Всеми силами я изображал вид человека, который ищет кого-нибудь, чтобы уточнить, не заблудился ли он и как ему добраться до такого-то адреса.
Трудно воспринять как угрозу тощую сутулую фигуру в бомжеватой одежде, праздно шатающуюся по улице в сумерках. Я скорее походил на бездомного, которому никто не поверит, даже если у него на глазах похитят человека. Поэтому, когда я постучал по стеклу, заискивающе улыбаясь с видом попрошайки, в глазах Дэвида не было ни капли испуга. Только раздражение, что я отвлекаю его от сладостного ожидания.
Пока водитель опускал стекло, я заметил у него на коленях черную балаклаву. Конечно, если собираешься кого-то избить и изнасиловать, стоит позаботиться о том, чтобы остаться инкогнито. На пассажирском сиденье стояла компактная спортивная сумка, из тех, куда складывают наличность, прежде чем навсегда исчезнуть. Но я знал, что там лежат не деньги.
– Тебе чего, старина? – почти дружелюбно поинтересовался Дэвид. Стекло он опустил до самого конца. Потерял бдительность.
Я нащупал одной рукой баллончик в кармане пальто, а второй облокотился о капот, отвлекая внимание. Из глубины фургона донеслось ворчание, но Дэвид не спешил отвечать напарнику. У него были расширенные зрачки. Я подозревал это.
– Ты глухонемой или че?
Я отчаянно замотал головой, изо всех сил сдерживая улыбку. Проще, чем я думал, но не будем расслабляться раньше времени.
– Кого-то ждете? – спросил я.
Дэвид напрягся, подобрался. То ли мой тон, то ли суть вопроса насторожили его, и он сосредоточился на происходящем.
– А тебе-то что?
– Да кто там? – крикнули сзади.
– Заткнись, – посоветовал Дэвид, не оборачиваясь.
Передние сиденья были полностью отрезаны от грузовой части фургона, если не считать раздвижную щель размером с кирпич. Но она оставалась закрыта. Пит не хотел, чтобы случайный прохожий увидел и запомнил его наглую рожу. А вот Дэвид уже понял, что сел в лужу.
– Чувак, ты кто такой? Че тебе нужно?
– Равновесие.
Вряд ли он оценит, что одним словом я отвечаю на оба его вопроса.
Веселящий газ напрасно не воспринимают всерьез. Помимо того что им надувают шарики и меняют голос, чтобы повеселиться, еще им обдалбываются на вечеринках и погружают в наркоз для операций. Хорошая порция N2O не причинит боли, но может вызвать опьянение, головокружение и транс. Идеально, чтобы дезориентировать противника на некоторое время. Слишком много газа может вызвать обморок, атрофию мозга и даже смерть. Но убивать их я точно планировал другим образом.
Четыре секунды на то, чтобы натянуть респиратор, распылить газ прямо в лицо Дэвиду, сунуть руку в открытое окно, схватить его за волосы и ударить о руль в надежде хотя бы разбить нос, пока он под эйфорией.
Секунда на то, чтобы подбежать к отъезжающей дверце, откуда готов вывалиться среагировавший на опасность Пит – либо чтобы сбежать, бросив друга, либо чтобы вломить мне.
На самом деле даже не важно, зачем он вылезет, я точно знаю, что он это сделает, и готов встретить его. Дверца отъезжает, я жму на кнопку, затем бью Пита в лицо, отшвыривая обратно. Его туша с грохотом опрокидывает что-то и валится на пол, к рукам прилипают черные пакеты. Дверь оставляю открытой, поскольку с водительского сиденья через секунду выскочит мычащий от боли Дэвид, хватаясь за нос красными руками.
Так и происходит. Не позволив отойти от кабины, я хватаю его за шкирку и направляю вслед за Питом вглубь фургона, прыгаю внутрь и закрываю дверцу. Они напуганы
