Почти 15 лет - Микита Франко
«Ты ещё не встретил своего человека»
«Ты уроки сделал?»
Боже, и откуда все эти варианты посыпались в его голову?
- Мики, ты можешь строить отношения, как захочешь, - кажется, нащупал. – И… и без «этого всего», если тебе так лучше.
Откинувшись на стул, он неожиданно заявил:
- Мне, наверное, надо просто попробовать с девушкой.
«О господи, что я сказал не так, с чего он это решил?»
- Нет, подожди…
- Я ведь не пойму, со всеми так или нет, если не попробую, да?
«Не соглашайся с ним».
- Я не уверен.
- Нужно пробовать с разными людьми, чтобы понять. Должна быть большая выборка.
«Большая выборка?! У нас будет ещё один ребёнок с ВИЧ»
- Это что, научное исследование? – отшутился Слава.
Мики как будто не слушал:
- Ладно, я подумаю.
- Подумай, пожалуйста, получше.
- Спасибо за разговор! – и он противно заскрипел стулом по кафелю, поднимаясь.
Слава на всякий случай сказал ему в след:
- Я против больших выборок!
Мики, обернувшись, попросил:
- Не говори папе, ладно?
- О чём?
- Об этом разговоре. Он не поймёт.
Это была отстойная просьба. Слава только и делал, что мысленно утешался, как расскажет Льву, и тот заверит его, что не так уж он и облажался в своём первом секспросветительском разговоре с подростком. А теперь, оказывается, это секрет.
- Ладно, - вздохнул Слава.
Вечером он рассказал ему частично: как они говорили с Мики о сексе, Слава отвечал не то, Мики понимал не так, а потом оборвал разговор и ускакал с совершенно нелепыми выводами.
- Какими?
- Это секрет.
- От меня? – удивился Лев.
- Да, - буркнул Слава. – У тебя освобождение.
Он опустился на кровать, откинулся на мягкие простыни, и услышал из соседней комнаты Ванин вопль:
- Слава! Где мой браслет с черепами?! У меня завтра СВИДАНИЕ!
Слава устало поморщился. Это и правда похоже на нападение в парке.
Почти 15 лет. Лев [7]
Наблюдая, как грузчики заполняют квартирку на первом этаже мебелью из Икеи, Лев гонял по кругу тревожные, не самые подходящие для новой жизни, мысли. Он гадал: интересно, куда девается мебель, если люди решают уехать? Её продают? Забирают с собой? Нужно изучить этот вопрос.
«Зачем? Ты что, собираешься уезжать?»
«Ну… На всякий случай»
Слава со своим дизайнерским виденьем расхаживал по гостиной, выбирая, куда и что поставить, а Ваня скакал вокруг него кругами:
- Ещё моё пианино! Оставьте место для пианино!
- Я помню, помню, - успокаивал его Слава.
Пианино плыло в контейнере через океан вместе с машиной, и это была настоящая глупость. Чтобы спустить инструмент вниз, его пришлось разобрать, нанять грузчиков и провести ювелирную работу по транспортировке пианино в грузовик. А потом ещё и доплатить за контейнер и перевозку по воде, в то время как новое пианино обошлось бы им в несколько раз дешевле.
- Но я хочу моё-о-о-о! – наставил Ваня, когда Лев предлагал просто оставить инструмент дома и купить в Канаде новый. – Я его под себя настроил, я с ним уже столько всего пережил!
Лев попытался представить, что Ваня мог пережить с пианино, и не придумал ничего значимого. Региональные конкурсы что ли?
- Перевозить его затратно, долго и не рационально, - объяснял он мальчику.
- Сказал человек, который перевозит машину, - заметил Слава из угла гостиной.
Он, устроившись в кресле, рисовал на планшете.
- Ты не отвлекайся, - буркнул ему Лев.
- Молчу, молчу.
В этом споре за пианино Лев проиграл: если ты что-то делаешь сам, ты не можешь запретить это делать своему сыну. Первое правило родительства.
Ваня, пианино, его талант и Лев давно превратились в «семейную байку», которую можно было бы рассказывать родственникам за праздничным столом, будь у них родственники, не брезгующие садиться с ними за один стол (Пелагея и её семья – не в счёт, они всегда были далеко, а теперь уже и подавно). Поэтому байку вспоминали сами для себя: Лев однажды услышал чудесную игру Вани на пианино и согласился взять его в семью. Сам Лев в эти моменты криво улыбался и надеялся, что тема как можно быстрее сойдёт на нет: он никому, даже Славе, не рассказал, что дело было не в этом.
Просто усыновление Вани отстрочило их переезд. Только и всего. Если бы существовал конкурс на «Худшую мотивацию усыновления ребёнка», Лев бы в нём победил, и он прекрасно это понимал.
Конечно, когда его уговаривали на эту авантюру, он не думал: «Надо соглашаться, чтобы подольше никуда не ехать», вовсе нет. Он же нормальный. Он думал: «Нет, это большая ответственность, мы не справляемся даже с Мики, нельзя брать второго, мы не можем решить, кто будет выгуливать по утрам собаку, а ребёнок это кое-что похуже собаки…», и первое время затея с Ваней пугала его гораздо больше, чем переезд.
Но потом они познакомились лично. Лев, конечно, заметил этот отпечаток детского дома в поведении и речи мальчика, но педзапущенность оказалась не так страшна, как он ожидал: Ваня старался не материться, умел извиняться, выполнял просьбы и выглядел обучаемо. Таким образом, Ваня выиграл у Канады со счётом 1:0.
- Не знал, что ты так тонко чувствуешь музыку, - говорил ему потом Слава.
Лев невесело хмыкал:
- Да, я тоже не знал.
Ваня оказался не первым инструментом, с помощью которого Лев манипулировал планами на переезд. Первым была собака. А может быть, всё ещё хуже, чем он сам о себе думал, и первым был Мики.
Он верил, что покупка собаки сможет помочь их сыну. А почему нет? Все любят собак. Все дети мечтают о собаках. Просьба подарить щенка на день рождения давно превратилась в клише – не существует ни одного ребёнка, который, при виде щенка, сказал бы: «Фу, я этого не хотел».
Мики стал первым.
Но речь не об этом.
Для Льва имела значение не сама собака, а её размер. Она должна была быть достаточно большой, чтобы ни одна авиакомпания мира не позволила им взять её на борт. Они бы предлагали сдать собаку в багаж (на пяти-и девятичасовые перелёты!), и тут Лев бы начал призывать к Славиной эмпатийности: «Нельзя сдавать собаку в багаж, - говорил бы он. – Животные там умирают. Ты что, не видел видео на ютубе? Так посмотри. Мучительные предсмертные стоны…».
Каким-то образом весь
