Повелитель - Светлана Хромова
Пока они шли к воротам Надя вкратце рассказала мастеру историю Аси и Макса. Поднимаясь по Бронной, они прошли мимо милицейской машины.
– Смотрите! – воскликнула Надя.
На заднем сиденье рядом сидели Ася и Максим.
– Может, их венчать повезут? – мрачно предположила Марина.
– А у них, похоже, продолжение, – оценил Лялин и постучался в окошко. – Вот эта девушка моя студентка, что она натворила?
– Она ничего. Девушка утверждает, что этот мужчина на нее напал.
– А почему они сидят рядом?
– Она хочет ехать с ним в отделение.
– Так, девушку я забираю. Анна, выйдите из машины, – приказал Лялин. – Немедленно! – строго добавил он, и Ася, открыв дверь, выбралась на улицу.
– Вам же, молодой человек, я запрещаю посещать мои семинары и вообще проходить на территорию института, поговорю с охраной.
– Что? – крикнул Макс. – Да я тебя! Да ты умрешь! Да кто ты такой! Это ты будешь одна, поняла!
– Я те счас пятнадцать суток пропишу, если не заткнешься! – рявкнул милиционер, и крики в машине тут же стихли.
Вчетвером они дошли до Сытинского переулка.
– Нам направо, мы на бульвар.
– Отмечать? Сильно не злоупотребляйте, особенно вы, – Лялин посмотрела на Асю.
– Я не буду. Спасибо вам, Андрей Мстиславович, – всхлипывая, ответила она.
– Ну хорошо. До встречи через неделю.
Надя на несколько секунд остановилась, наблюдая, как Лялин идет к метро. Но тут же догнала подруг, которые свернули в сторону пешеходного перехода, ведущего к бульвару.
– Вы что так долго? – удивился Вадим, когда они подошли к остальным. – Я уж думал за вами идти!
– И сходил бы! Ты такое пропустил!.. – начала Надя.
И они с Мариной, перебивая друг друга рассказали всем о случившемся. Ася в это время горестно молчала, глядя в землю.
– Блин, вы не могли хотя бы недолго обойтись без вот этого всего, – упрекнул Асю Вадим, – новый мастер подумает, что мы конченые психи и сбежит.
– Глупости. Стал бы он тогда меня из машины вытаскивать, – ответила Ася, – он классный.
– А давайте выпьем за Лялина! – предложила Надя.
– Да, мировой мужик! – согласился Вадим.
– Это потому, что он твою подборку хвалил? – улыбнулась Марина.
– За дело похвалил, – подтвердила Ася. – Я тоже хочу за него выпить. Он сегодня мой рыцарь, герой и защитник!
– Похоже, Ася нашла нового возлюбленного! – засмеялся Кизиков. – Только смотри, романы преподавателя со студентками запрещены.
– Это почему? Мы же оба совершеннолетние.
– Ага! – восторжествовал Вадим. – Начинается…
– Да потому, – продолжил Кизиков, – по негласной преподавательской этике.
– Пф, – пожала плечами Ася.
– Так, хватит! Нужна ты ему! – внезапно разозлилась Надя. – За Лялина! Ура!
Почему-то тот весенний вечер она запомнила навсегда. Бронзовый Герцен, глядящий на них с той стороны дороги, желтые стены родного Лита с редко горящими окнами, прохладный воздух, пахнущий грядущей весной. Именно в него Надя будет возвращаться снова и снова в надежде вспомнить то ощущение счастья, охватившее ее, словно гигантская сказочная птица, вместе с которой она готова была лететь куда угодно.
6. Над уровнем мозга
Надя и Марина допивали пиво, передавая друг другу холодную бутылку. Робкое мартовское солнце, выглядывая из-за облаков, слепило глаза и исчезало снова, не успев согреть воздух хотя бы на градус. Через пять минут подруги надеялись вернуться в институт, чтобы успеть на пару по стилистике. Они пришли на бульвар во время большого перерыва и теперь сидели на лавочке возле памятника Есенину. После лекции им удалось одними из первых дойти до деканата, взять талоны на обед и сесть за стол прежде, чем образовалась очередь. Обедали студенты в помещении музыкального клуба, днем выполняющего роль столовой. Здесь на стенах висели картины и фотографии музыкантов, а окна прикрывали плотные изумрудные шторы, расшитые золотыми цветами, похожими на геральдические знаки. На темной сцене дожидались своего часа инструменты музыкантов, штативы для микрофонов, пюпитры и барабанная установка.
Шел Великий пост и потому тетя Поля, суровая, но добрая повариха, раздающая обед, предлагала на выбор два супа – постный или обычный. Со вторым блюдом решалось проще – постящимся не добавляли скоромный гарнир. Сегодня Наде повезло – Марина сбросила ей в тарелку свою котлету. По вкусу они напоминали котлеты из школьной столовой, и Надя их любила.
Для многих, особенно тех, кто не работал и не получал особой помощи от родителей, бесплатный обед в институте был ощутимой поддержкой. Например, с ними училась Катя, приехавшая из Вологды – мама присылала ей в месяц тысячу рублей, плюс стипендия. Она старалась обходиться без завтрака – выручало бесплатное молоко, маленький пакетик которого выдавался студентам утром перед началом занятий вместе с круглой булочкой, посыпанной кунжутом. И бесплатный обед, и молоко были заслугой Весина. Марина ректора не любила, а вот Наде он скорее нравился. Однажды она поднималась на кафедру литературы, чтобы отнести доклад. Так как дело было на минуту, раздеваться в гардеробе Надя не стала. Как назло, на лестнице она столкнулась с Весиным. Кроме того что ректор иногда караулил опаздывающих студентов и вел с ними разъяснительные беседы, Николай Сергеевич терпеть не мог верхней одежды в коридорах и аудиториях. «А дома вы тоже в куртках ходите?» – почти с отвращением спрашивал он.
– Куда? – спросил он спешащую Надю с интонацией кота, заметившего жирную мышь.
– Да мне только на кафедру подняться, работу отнести.
– На какую?
– Новейшей русской литературы.
– Разденься.
Спустившись на пару ступенек, Надя сняла пальто и повесила на руку.
– Ты куда? – снова заслонил ей дорогу Весин. – Что ж ты с ним расстаться не можешь? Ты же в институт идешь, а не на вокзал, давай я подержу, – он протянул руку и взял ее одежду.
– Спасибо! – сказала Надя, поднялась на кафедру, оставила доклад, спустилась, и, еще раз поблагодарив Весина, аккуратно сняла пальто с его руки.
Когда она рассказывала об этом однокурсникам, те наперебой предлагали возможные варианты развития ситуации:
– Что, и все? Надо было сказать, у меня в кармане триста долларов лежало… – посоветовала Валя Киреева, невысокая полная блондинка с семинара драмы.
Своим любимым драматургом она называла Льва Толстого и ожесточенно спорила с каждым, возражавшим ей. Однажды, когда Валя пригласила к себе на семинар, Надя прочитала пьесу однокурсницы, но ничего из нее не запомнила.
– Надо было ему десятку дать за то, что пальто подержал, – предложил вечно нахмуренный прозаик Петя Сипченко.
На зимней сессии он виртуозно сдал экзамен по русской литературе. Петя сел перед преподавателем и заявил: «Я не готовился к экзамену, у меня была депрессия. А перед этим запой». «Так…» – сказал Валерий Федорович Коротков, блестящий лектор и любимый многими преподаватель.
