Исповедь царя Бориса - Сергей Калабухин
— Мы не получаем, а зарабатываем, — говорил Лидин начальству всех инстанций, куда его вызывали для объяснений. — Вы сами просили меня внедрить бригадный подряд. Кто вам мешает перевести на него весь цех? Пусть недовольные и завистники прочувствуют на собственной шкуре, как нам достаются эти «бешеные деньги ни за что».
Но оказалось, что все вокруг хотят получать большие деньги, но никто не хочет их зарабатывать! Жалобы недовольных в администрацию завода не прекращались, и та вскоре отреагировала на «возмущение трудящихся». Когда Лидин в очередной раз принёс в бухгалтерию ведомость на зарплату, главный бухгалтер отказался её подписывать.
— У вас слишком большие суммы! — заявил он Лидину. — Откуда такие цифры?
— Из договора, — ответил тот. — Что вас так удивляет-то? Ведь суммы те же, что и в прошлом месяце. Лично я совмещаю две должности: мастера и инженера-электроника. Другие члены бригады тоже что-то совмещают. Некоторые, подменяя заболевших, работали по полторы смены. В ведомости распределён по работникам фонд заработной платы, положенный нашему участку согласно штатному расписанию, плюс премия за перевыполнение плана. Вот соответствующая справка, подписанная всеми нужными лицами. Всё согласно договору. Чужого или лишнего мы не требуем. Чем вы, собственно, недовольны?
Главный бухгалтер долго мялся, пыхтел и, в конце концов, тихо сказал:
— Мне запретили подписывать вашу ведомость, если в ней будут указаны суммы более трёхсот рублей на человека.
— Вы хотите расторгнуть договор? — прямо спросил Лидин. — Заплатите нам за отработанный месяц, и мы вернёмся к прежнему режиму работы. Думаю, начальство быстро найдёт нового мастера на наш участок. Бывшего, в крайнем случае, вернут.
Главбух вновь запыхтел. Потом оглянулся по сторонам и, убедившись, что их никто не подслушивает, шёпотом сказал Лидину:
— Да разделите вы превышающие лимит суммы на тех членов бригады, у кого зарплата меньше трёхсот рублей. А те вам их пусть при получении отдадут.
— Всё равно остаётся немалая сумма излишков, — быстро прикинул Лидин, пробежавшись взглядом по ведомости. — У нас в бригаде нет лишних людей и дармоедов. Мы их выгнали ещё в самом начале.
— Да и чёрт с ней! — взъярился главбух. — Вам уже почти весь завод завидует. Хорошо ещё, что в Москве, в министерстве, о ваших успехах пока не знают. Всё начальство трясётся, как бы и другие участки и цеха, а то и весь завод не заставили перенимать ваш опыт. Им проще прикрыть вашу бригаду, чем… Словом, довольствуйтесь тем, что вам предлагают, не лезьте на рожон.
Лидин посоветовался с бригадой, объяснил, что и как, и люди смирились. Лучше иметь что-то, чем ничего. Зарплаты сжались, как и энтузиазм. В отличие от недовольства окружающих. Ведь мастера других участков термического цеха получали сто шестьдесят-сто семьдесят рублей, рабочие — около двухсот. А Лидин и его бригада — по триста! Завистливое шипение и жалобы в администрацию и партком не прекращались.
И вдруг завод неожиданно приобрёл в Германии новую линию гальваники. Немцы быстро завезли и отладили оборудование. Цех в кратчайшие сроки набрал и обучил необходимый штат работников. Как только заработала немецкая линия, участок Лидина закрыли за ненадобностью, его бригаду немедленно расформировали, оборудование пустили под пресс, а работников распихали по другим участкам и цехам.
О бригадном подряде в дальнейшем больше никто из начальства не вспоминал. А Лидин ещё долго бегал по разным инстанциям, пытаясь сдать килограмм технической платины, которая осталась в разрушенной лаборатории. Никто её не хотел у него принимать, так как всё оборудование участка было уже списано с учёта. А Лидину и в голову не пришло тогда заныкать бесхозный драгоценный металл. Как бы он мог ему пригодиться всего через несколько лет, когда все заводчане в одночасье из советских граждан превратились в нищих «россиян». А тогда, в богатом СССР, ни бригадный подряд, ни какой-то килограмм ценного металла, оказались никому на заводе не нужны, и платину, наверно, просто выкинули вместе с отходами производства, чтобы не засорять отчётность.
Но полученный опыт зарабатывания сравнительно больших денег малой бригадой очень помог Лидину, когда тот ушёл с завода, чтобы организовать свою небольшую фирму по ремонту электрооборудования. Поначалу дела шли совсем даже неплохо. Фирма Лидина ремонтировала станки на заводах города, штат работников был небольшой, но не раз проверенный в деле и надёжный. Вскоре Лидин купил большой гараж и подержанный уазик-«буханку», чтобы было на чём возить запчасти. Потом садовый участок, чем весьма порадовал жену и дочь. Поменял двухкомнатную квартиру на трёхкомнатную.
И вдруг грянул дефолт! Предприятия сидели без денег, сокращали работников. Фирма Лидина осталась практически без заказов. Пришлось ему тоже уволить большинство сотрудников и перейти на ремонт телевизоров, холодильников и прочей бытовой техники горожан. Фирма была на грани закрытия.
Вспомнили стройотрядовский опыт: прокладывали электропроводку в гаражах, на дачах и в растущих, как грибы, особняках появившихся невесть откуда нуворишей. Даже клали одно время кирпичи на постройке гаражей.
Уазик вскоре пришлось продать. И это было единственное, о чём Лидин не жалел, потому что крутить баранку для него оказалось немыслимой мукой. Правила дорожного движения и знаки он выучил легко, но вот следить за ситуацией на дороге и одновременно справляться двумя ногами с тремя педалями, да, к тому же, успевать орудовать рычагом переключения скоростей, как следует так и не научился.
Были в дальнейшем у фирмы Лидина и крутые подъёмы, и небольшие спады. Стабильности вот только никогда не было. Едва предприятия оправились от дефолта, Лидин вновь заключил договора с заводами, расширил штат, обустроил офисное помещение, заполнил полки склада необходимыми для ремонта станков запчастями. Жизнь, вроде бы, налаживалась.
И вдруг начался мировой кризис. Предприятия разорялись, меняли собственников и закрывались. Деньги на заводах опять исчезли. Фирма Лидина вновь оказалась на грани закрытия. Молодёжь уволилась, а старички предпенсионного возраста опять взялись за ремонт телевизоров, холодильников и компьютеров, прокладку электропроводки в гаражах и домах толстосумов. Летом кое-как пробавлялись постройкой туалетов, сараев и установкой изгородей из сетки-рабицы в садовых товариществах, с трудом конкурируя с бригадами таджиков и узбеков.
«Так что, правы классики материализма, — подумал Лидин, выходя на площадь Двух революций. — Если где-то что-то прибывает, то, соответственно, в другом месте убывает. Нынче у нас, в России, олигархи и чиновники богатеют, а страна и народ нищает. Так и живём. По науке».
Часы на ослепительно сверкающей в жарких лучах июльского солнца колокольне Иоанна Богослова пробили одиннадцать раз. Лидин нырнул в душную прохладу подземного перехода, оказавшись в узком туннеле всевозможных киосков.
Не глядя на сверкающие искусственным светом витрины, он постарался поскорее преодолеть подземелье, ловко
