Восставшие из небытия. Антология писателей Ди-Пи и второй эмиграции - Владимир Вениаминович Агеносов
Бог возложил на них одинаковую ответственность за послушание Ему как Создателю и Отцу. Он позволил им есть плоды всех деревьев, кроме одного, плод которого был им не нужен. Это было дерево познания добра и зла, и поскольку Бог знал все, у них не было необходимости тоже знать все; достаточно было только полностью полагаться на Бога, чтобы навсегда сохранить сладость совершенного общения с Ним. Он запретил им употреблять в пищу плоды этого дерева потому, что только Он Сам мог отличать добро от зла. Они не обладали этой способностью и знали только добро. Бог любил людей и старался оградить их жизнь от вызванного злом напряжения и борьбы и сохранить ее такой, какой она была – мирной, беспечной, тихой и вечной. Он хотел, чтобы их семейный очаг не знал раздоров, чтобы они всегда сохраняли покой и радость.
Воля Божья заключалась в том, чтобы жизнь людей проходила в согласии друг с другом и была полноценной и творческой. Бог сознавал важность этого, как никто другой, потому что только Он – Бог. Он запретил людям вкушать от дерева познания добра и зла не потому, что хотел испортить им настроение, лишив их чего-то, а для того, чтобы на все времена сохранить тот душевный покой и согласие, какими наделил их изначально.
Однако ни Адам, ни Ева не были марионетками, связанными невидимыми нитями с рукой Бога. Только узы любви связывали их сердца с сердцем любящего Создателя и Бога, при этом им был дан опасный и в то же время славный дар выбора.
Со Своей стороны Бог сделал для них все, а затем дал им свободу выбирать послушание или непослушание Ему. Оба они получили эту свободу в равной мере, и Бог не велел Адаму властвовать над Евой, а Еве – командовать мужем. Господь не ожидал от одного больше, чем от другого. Он только сказал: «От дерева познания добра и зла, не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь», и эти слова в равной мере относились как к мужу, так и к жене.
Когда Ева поддалась на ловкие уговоры искусителя, Адам раз и навсегда доказал, что женщина обладает исключительной силой влияния. Он доказал это тем, что и сам вместе с ней и по ее слову поддался искусителю! Он мог бы этого не сделать: ведь у него была свободная воля. Но факт остается фактом и приводит нас к другому неоспоримому выводу: несмотря на то, что каждый человек морально ответственен перед Богом только за себя, на женщинах лежит особая ответственность за то, чтобы их жизнь влияла на окружающих угодным Богу образом.
Трудно объяснить присущее женщинам особое влияние. Оно не превозносит их над мужчинами, а просто указывает на то, что между ними настолько огромная разница, что искуситель решил подойти именно к Еве, а не к ее мужу.
Не имеет значения, основано это различие на слабости или силе; важен тот факт, что все беды на земле начались с рокового разговора женщины по имени Ева с «хитрейшим из всех зверей полевых» – ее искусителем.
Через тысячелетия прогресса и регресса, страданий, слез и радости, зарождения и падения культур до наших ужасающих своей действительностью дней докатываются волны последствий этого рокового, единственного в своем роде разговора.
И все же в своем непослушании Богу Адам пошел дальше Евы. Здесь напрашивается цитата из книги архиепископа Иоанна Сан-Францисского (Шаховского) «Записки о любви к Богу и человеку»:
«Неправда в самооправдании: оно ведет к обвинению другого человека, а обвинение другого приводит к обвинению Бога. Легчайшее же обвинение Бога ведет к демоническому восстанию против Него. Первый грешник прошел все фазы греха, возложив ответственность за свое зло на другого человека и на Бога: “Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева” (Бытие 3,12). Так и стал в истории говорить человек. Это сущность греха и гибели.
А первая грешница не впала среди своего жалкого оправдания в Богообвинение. Она тоже не покаялась Богу и ответственность за свой грех возложила на другого – «Змей обольстил меня» (Бытие 3,13), – но не сказала своему Творцу: «Змей, которого Ты сотворил»… И, может быть, от этого сохранился во всех женщинах тот особый, присущий только им дух смирения, который дает им силу более, чем мужчинам, прибегать к Богу всем существом своим, всем сердцем. И через «семя жены» (Бытие 3,15), а не мужа, пришел Искупитель».
Максимов Сергей Сергеевич
(1916–1991) – прозаик, поэт и драматург
Сведения о настоящей фамилии рознятся: в США его брат жил под фамилией Пашин, краевед и литературовед А. Любимов утверждает, что правильно говорить Пасхин; вдова Н. Пашина называла мне фамилию Паршин). Будущий писатель родился 1(14).7.1916вс. Черно-пенье Костромского уезда Костромской губ. Все предки Максимова, за исключением отца-учителя, служили лоцманами или капитанами на Волге. Волга – один из центральных персонажей обоих романов Максимова.
В 1923 семья, опасаясь ареста после подавления восстания в Ярославле, переехала в Москву.
С 15-летнего возраста Максимов печатался в детском журнале «Мурзилка», юношей публиковался в молодежном журнале «Смена». Это позволило ему легко поступить в 1934 в Литературный институт. Проучился он недолго: в 1936 году его вместе с двумя товарищами арестовали за неосторожный разговор при обсуждении фильма «Человек-невидимка» и приговорили к 5 годам лагерей в страшном Печорлаге (160 км от Сыктывкара).
После освобождения писатель оказался в Смоленске, вскоре оккупированном немцами. За опубликованные под фамилией матери (Широков) книгу стихов и повесть «Сумерки» был арестован гестапо и отправлен в Германию, где с 1943 года сотрудничал в основанной немцами эмигрантской газете «Новое слово» и писал рассказы о ГУЛАГе. Однако весь тираж отпечатанной книги рассказов «Алый снег» погиб во время бомбардировки Лейпцига. Позднее писатель будет по памяти восстанавливать многие рассказы и публиковать их периодике под общим заголовком «На советской каторге». Задуманное отдельное издание «Одиссея арестанта» осталось неосуществленным.
Оказавшись в конце войны в Гамбурге, в лагере Менхегоф для перемещенных лиц, находившемся в американской зоне, Максимов стал одним из создателей и редакторов журнала второй эмиграции «Грани». В первом номере журнала была опубликована его поэма «Танюша». Во втором – помещен его рассказ «Прохожая», в третьем – поэма «Царь Иоанн»
