Восставшие из небытия. Антология писателей Ди-Пи и второй эмиграции - Владимир Вениаминович Агеносов
Там же, в Менхегофе, Максимов написал свой первый роман «Денис Бушуев» (опубликован в «Гранях» в 1949 г., отдельной книгой в 1950 в издательстве «Посев»).
Критик русского зарубежья Ю. Большухин утверждал, что произведение «написано целиком в традиции русского романа» (суперобложка кн.: Максимов С. Денис Бушуев. 2-е изд. Посев, 1974). Как известно, эта традиция соединяет в себе семейно-бытовое и социальное повествования. В центре романа любовный треугольник: русская красавица Манефа – нелюбимый ею, но страстно ее любящий муж Алим Ахтыров – и взрослеющий на страницах романа юноша-богатырь Денис Бушуев. Когда-то 19-летняя Манефа назло не посмевшему жениться на ней вопреки воле отца Сенечке вышла замуж за Алима. Уже на свадьбе она поняла свою ошибку и начала бунтовать. Нелюбовь к мужу перешла в ненависть и попытку убить ненавистного супруга. Однако убила она его брата Мустафу, спавшего в феске Алима. То примиряясь с Алимом, то вновь и вновь бунтуя, взрослеющая Манефа влюбляется с Дениса Бушуева, превратившегося за 5 лет из 16-летнего мальчишки в красавца мужчину, богатыря (дед зовет его «бурлаком»), непохожего ни на кого в слободе (он пишет стихи, живет особой творческой жизнью). Оба чувствуют преступность их любви, осознают, какую боль доставляют Алиму.
В романе есть знаменательная сцена, когда председатель райисполкома убеждает Алима, председателя колхоза, что у коммуниста не должно быть частной жизни, а в ответ получает гневные слова, что, «кроме общества, есть еще и человек. И у этого человека есть своя… его собственная жизнь… Вот о ней-то мы и позабыли». В этих словах сливается, как и положено классическому роману, личная драма Алима и разбросанные по разным главам романа описания бедственного положения колхозников, сцены начинающихся репрессий под демагогическими лозунгами о пользе страны и какого-то абстрактного народа, а не каждого человека. Личная драма Алима и понимание, что он отдавал силы неправому делу, разрешается описанным с огромным мастерством самоубийством этого горячего и совестливого человека. Смерть Алима перевернула и жизнь других персонажей романа. Совесть (кстати, первоначально автор собирался дать роману это название) заставляет возлюбленных расстаться. При этом Манефа, не желая портить судьбу Денису, не скажет, что ждет ребенка. Более того, она решает признаться в убийстве. Но дед Дениса Северьян, в свои 80 лет остающийся полным сил, уговаривает ее беречь будущего ребенка и берет на себя ее преступление, тем самым искупая совершенное им когда-то убийство ради денег.
Максимову удается психологически тонко передавать любовные чувства не только основных героев, но и юной Финочки, сестры Манефы; и дочери архитектора Белецкого Вари.
Интересна, хотя не до конца прояснена, фигура юродивого добряка и балагура Гриши Банного.
Всё действие романа происходит на фоне мастерски нарисованных волжских пейзажей. Волга в романе то «сумрачная» и мечется, «выплескивая желтую пену на прибрежный гравий, лижет песчаные косы, раскачивает одинокие и жалкие в такую ночь бакена. Это была не красавица-река, а измученная, истерзанная русская душа, бешеная в своем бессилии». То «посветлевшая», и в ней «полощется острыми разноцветными стрелами желтая луна». На небе висит то «алюминиевый полумесяц», то «зеленый рог месяца», в котором «вода, сливаясь с весел, сверкала голубыми искорками». «Светлые пушистые снежинки мягко и тихо ложились на холодную, каленую землю. И на небе светилась непотушенная звездочка», «ложились на пушистые сугробы снега синие тени». «Голые тополя стучали, словно зубами». И над всем этим «огромным черным шатром раскинулось беспредельное звездное небо». «Родина» – несколько раз восклицают различные герои.
Роман получил широкое признание, был переведен на немецкий, английский и испанский языки. И.А. Бунин писал автору: «Вы несомненно талантливы. В романе Вашем много страниц интересных, своеобразных, есть лица оригинальные и хорошо изображенные»[80]. Понравился роман и таким признанным литературным мэтрам послеоктябрьской эмиграции, как Б. Зайцев, М. Алданов, М. Карпович.
В 1949 Максимов переехал в США, где познакомился со многими другими деятелями русской культуры. Здесь он написал роман «Бунт Дениса Бушуева» (опубликован в изд. Чехова в 1956 году). Бушуев показан теперь известным писателем-лауреатом, не прислушавшимся к совету Сталина изображать Грозного народным царем и прочитавшим на вечере в Колонном зале финал поэмы «Царь Иоанн» (текст этой поэмы Максимов опубликовал еще в 1947), где царь изображается палачом. Писатель показал арест, допросы поэта неким садистом Бергом, эпизодической фигурой финала еще первой книги). Роман завершается побегом Дениса из эшелона арестантов, проходящего по родным местам героя, ранением и смертью в родном доме. «Бунт Дениса Бушуева» явно уступал первой книге о становлении молодого поэта и его земляках, и был холодно принят критикой.
Подлинным мастером писатель проявил себя в рассказах сборника «Тайга» (1952).
15 рассказов книги повествуют о буднях ГУЛАГа, о трагедии ареста, допросов и предательств друзей («Одиссея арестанта»), об ужасах этапов, когда в трюм парохода загоняют три тысячи человек, а в камере пересыльной тюрьмы вместо положенных 25 мучаются 107 («На этапе»), и об убивающем труде («Пианист», «Стошестиде-сятый пикет»). Рассказы о трагедиях и издевательствах над людьми («Одна ночь», «Княжна», «Забава») соседствуют с повествованиями о «счастливых» и трагикомических буднях арестантов («В театре», «Счастье»). Тем страшнее рассказанная писателем жизнь.
Максимов, писал рецензент «Литературного современника» о «Тайге», «умеет в нескольких штрихах дать яркий, законченный тип, нарисовать картину, создать цельность и незабываемость…. Крохотные черточки врезаются в память» («Лит. современник», Мюнхен, 1952. № 4).
Философско-драматическую основу конфликтов составляет мысль о борьбе животного и человеческого в экстремальных условиях. Ничего человеческого не видит писатель в зэках-уголовниках. «Здесь уже не было людей. Здесь были звери», – говорится об уркаганах в рассказе «Стошестидесятый пикет». «Поет свою страшную панихиду тайга», и в унисон с ней урки удовлетворяют свою похоть в мертвецкой («Одна ночь»). Вынуждает к сожительству с ним Веру жестокий жулик по кличке «Чума» из одноименного рассказа. Тщетно бодрится вернувшаяся домой княжна, горько рыдает ее мать, понявшая, какой ценой заработаны масло, конфеты, хлеб. «А дождь все лил и лил, превращая в грязь серую пахучую землю», – завершает рассказ автор.
«Холодно. Ах, как холодно на этой земле!..» – звучит авторский вывод в финале рассказа «Прохожая». «Вода плещет о борт, словно убаюкивает, сыро, темно, смрадно. Тяжелый многоголосый храп. А в сердце тоска и холод», – завершается рассказ «На этапе». Мрачен финал новеллы «В снежной могиле», где лагерь сравнивается с могилой.
Не только уголовники-урки, но и начальники лагерей, «воспитатели» давно потеряли человеческий облик. Не случайно повествователь замечает нечто общее между уголовником Гришкой-филоном и начальником всех лагерей «товарищем Яковом Морозом». Особенно страшно и психологически достоверно выглядят в книге «интеллектуальные палачи». Благодушно настроен и выставляет себя чуть ли не отцом родным для заключенных боров-начальник
