Сущность - Фрэнк де Фелитта
Ему стало страшно. Механ мог отличить то, что люди действительно имели в виду, от того, что они выражали. Он видел лицемерие, которое пытались скрыть незнакомцы. И поэтому проводил много времени в тишине своей комнаты, чтобы избежать мучений от общения с людьми.
Затем он познакомился с Юджином Крафтом. Крафт читал курс философии науки. Механ был его лучшим студентом. Крафт чувствовал в Механе решимость, причина которой крылась не только в желании получить докторскую по философии. После финального экзамена Крафт пригласил Механа к себе домой. Тот понимал, что Крафт прощупывает его, но подавлял свои опасения. Он слишком долго жил со своей глубокой тайной.
– Тебе нужна не степень, – заметил Крафт.
– Пожалуй, нет.
– Я перейду границы, если спрошу о реальной причине интереса?
– Нет… просто… сложно объяснить.
Крафт изучал Механа. Тот казался напуганным. Он боялся и мира, и себя.
– Похоже, тебе наскучила наука.
– Нет. Но под наукой я подразумевал не крыс, которые бегают по электросети.
Крафт понял, что Механ хотел вылезти из своей скорлупы. Но ему нужна была помощь, и Крафт ухватился за свой шанс.
– Ты знаешь доктора Элизабет Кули? – спросил Крафт.
– Я о ней слышал.
– В следующем семестре я буду ей ассистировать. Хочешь с ней познакомиться?
Механ осторожно встретился со взглядом Крафта.
– Да, – наконец очень тихо ответил он. – Очень.
Через два семестра Механ сменил специальность на парапсихологию. Его интересовали проекты по передаче мыслей.
В следующем семестре он стал научным сотрудником. Родители считали, что он загубил карьеру. Они поставили ему ультиматум. Либо он получит такую ученую степень, которая позволит преподавать, либо начнет работать с отцом на заводе по производству красок, либо уйдет из дома.
Механ две недели жил в лагере ассоциации молодых христиан, а потом Крафт узнал об этом и пригласил его пожить к себе.
Именно после знакомства с доктором Кули и Крафтом Механ наконец-то обрел себя. У этих людей был другой жизненный опыт, они, как и он сам, были аномально чувствительны к мыслям. В этой дружелюбной атмосфере Механ смог развивать свои способности, так что к концу года стал известен как самый надежный передатчик и приемник мысленных образов на Западном побережье. Однако доктор Кули посоветовала ему держать этот факт в секрете за пределами строго профессиональной работы.
Родители Механа узнали о его специализации в парапсихологии. Когда они услышали, что он поступает в аспирантуру к Крафту на ту же кафедру, то вычеркнули его имя из завещания. Механ попытался отнестись к этому философски. Он понимал их опасения, их желание видеть его в традиционном мире. Но Механ посвятил свою жизнь другому. Он не знал, к чему это приведет. Но был уверен в том, что без Крафта давным-давно утонул бы в злобном море изоляции и общественных насмешек.
– Так, – сказал Крафт. – Выкладывай, что у тебя.
– Три владельца, пять жильцов до Моранов, – сказал Механ. – Построен в 1923 году корпорацией недвижимости Оуэнса. Первый владелец – рабочий на железной дороге. Итальянец. Работал на линии Голливуд – Санта-Моника. Умер в 1930-м. Следующий – владелец магазина красок и скобяных изделий. Продал дом в 1935-м. Дальше – фермер-инвалид из Оклахомы. У него очень большая семья. Переехали в 1944-м. Потом идет пустой год.
Крафт вздернул бровь.
– Там мог жить кто угодно, – пробормотал он.
– Я тоже так подумал – бездомные, временные жильцы. Но не знаю, что нам это дает.
– Продолжай.
– Затем въехала вдова-японка. Жила там до 1957-го. Умерла в доме. Следующий жилец – продавец на пенсии. Из Огайо. Уехал в 1973-м.
– Остается несколько лет до заезда миссис Моран.
Механ кивнул и вернул блокнот в свой карман.
Крафт устало потер глаза.
– Много стариков, – протянул он. – Различные психические модели. Несколько смертей. Что из этого выходит, Джо?
Механ пожал плечами.
– Понятия не имею. Что-то было на тех фотографиях.
Последовало долгое молчание, пока Крафт доставал пластинку Вивальди из коробки и ставил ее в проигрыватель. Вскоре квартиру заполнили приятные, одухотворенные ноты эпохи Возрождения.
– Так, – снова начал Крафт. – Что у нас есть из литературы?
– Какая-то электростатическая активность кажется наиболее разумным ответом, – сказал Механ. – Возможно, стоит проконсультироваться с отделом метеорологии. Слои ионизации смещаются в зависимости от времени года. И это оказывает влияние на людей.
– Ладно. А я поработаю над детальными моделями электромагнитных волн в доме.
Механ кивнул. Его настроение резко испортилось.
– Боже. Это все будет дорого стоить.
Крафт сел и вздохнул.
– Может, задуматься о подаче заявок на гранты, – предложил Крафт.
– С чем? У нас есть только…
– У нас есть фотографии, этого достаточно, чтобы показать, над чем мы работаем.
Механ пожал плечами.
– Хорошо. Может быть. Давай заполним несколько заявок.
Они слушали Вивальди. Крафт, казалось, теперь был настроен оптимистично, раз речь зашла о грантах. Фотографии были не идеальными, но все же интригующими. Крафт понимал, что нужно составить подробный бюджет на все дополнительное оборудование.
– Ну, не будем унывать, – сказал Крафт. – Что насчет паранормального аспекта?
– Может быть что угодно. Например, прямо психокинез. Неосознанно вызванный любым жильцом дома.
– Даже видимые события?
– Думаю, да.
– Ладно. Что еще?
– Это может быть проекцией, – продолжил Механ.
– Да, – согласился Крафт.
– В таком случае она может исходить от живого человека в доме или…
Крафт поднял взгляд.
– От мертвого.
Крафт откинулся на спинку стула. Приятные, утонченные звуки виолончели Вивальди всегда расслабляли его, облегчали ход мыслей.
– Третий вариант, – пробормотал Крафт, – своего рода хранящаяся в окружающей среде информация, которая реконструируется присутствием особых личностей.
– Ты про нас? Мы стали головками в видеомагнитофоне или иглой в проигрывателе и позволили информации воспроизводиться?
– Но тогда все устроило наше сознание.
– Но какая энергия может стать причиной подобного аудиовизуального эффекта?
– Это, друг мой, нам и надо выяснить.
Какое-то время они молчали.
– Черт, приятель, – сказал Механ, воспряв духом, – нам
