Андрей Малыгин - Зеркало, или Снова Воланд
«На то они и власти, чтоб разрешать возникающие осложнения, наводить и поддерживать порядок», — резонно заметит любой законопослушный гражданин. И в этом он будет убийственно прав. Власть ведь — слуга народа и, облаченная его доверием и полномочиями, просто обязана любой, пусть даже крошечный беспорядок, превратить в большой надлежащий порядок. За то ей и деньги платят. Так-то оно так, да согласитесь, что не всегда получается, потому как желание-то вроде и есть, а вот умение частенько отсутствует. А что поделаешь?! Люди как люди, не из золота сделаны.
Солнце совсем спряталось за дома, вода в реке неуклонно чернела, а по зеленоватому предвечернему небу уже нехотя разливались сумерки.
Продравшись через живую изгородь к парапету, милиционеры растерянно уставились на неведомо откуда взявшееся на берегах европейской реки, за тысячи километров от родной стихии морское животное. Один из них, что помоложе и поблондинистей, завидев моржа, совсем по-детски улыбнулся:
— Вот это да! Вот это фокус! Ну и хорош, зверюга!.. Товарищ сержант, а что делать-то теперь будем?
— А черт его знает?! — недоуменно промычал сам не менее удивленный напарник. — Вот с моржами еще дело иметь не приходилось… Эх, камушки-булыжнички!.. — И тут же, растягивая слова, добавил: — Ты вот что, Семечкин, давай дуй к машине, разъясни обстановку и… вызывай подкрепление.
— Понял, товарищ сержант — разом выдохнул понятливый Семечкин и, бросив влюбленный взгляд на красавца-моржа, тут же скрылся в гудящей толпе.
Через некоторое время, сверкая мигалками и пронзительно завывая, в район нештатной ситуации подлетели еще две автомашины с синими полосами и надписью «милиция» на бортах, из которых так же ретиво, как и первые, десантировалось бодрое подкрепление, но уже с пластиковыми щитами, в защитных касках и бронежилетах.
Завидев таким образом экипированных служителей порядка, шумная толпа на всякий случай попритихла и, быстренько расступившись, дала им возможность для беспрепятственного прохода.
— Сержант Булыжных, — поставленным голосом скомандовал один из прибывших, — доложить обстановку!
— Есть, товарищ капитан, — тут же выпалил напарник Семечкина и принялся исполнять приказание.
Однако грозный вид прибывшего подкрепления произвел и на объект внимания, можно сказать, неизгладимое впечатление. Могучий зверь почему-то занервничал, засуетился и, рявкнув напоследок, что есть мочи, под воодушевленный свист и улюлюканье толпы со всего маху кинулся в спасительные воды, оставив целый взрыв брызг за собой. Его увидели уже в нескольких метрах от берега. Затем он нырнул раз-другой и… больше на поверхности не появлялся.
Странно и совершенно непонятно, но факт остается фактом — морж пропал, словно канул куда-то. И сколько ни бегали потом по берегу, ни искали, всматриваясь с надеждой в темные воды реки, его усатая морда так нигде и не показалась. Некоторые из присутствующих сделали очень сомнительные предположения, что он утонул. Другие говорили о каком-то затяжном нырке. А третьи, морща лицо, просто недоуменно чесали затылки. Лишь метрах в сорока от злополучного места, поближе к лестнице, прямо на бетонном откосе нашли одинокие кроссовки, завернутое в полиэтиленовый пакет банное полотенце да старенький спортивный костюм, хозяин которых так впоследствии и не объявился.
Дело начинало принимать явно драматический оборот. Шутка ли, и морж исчез буквально на глазах, и от человека, можно сказать, след простыл! Тут же попробовали отыскать свидетелей последнего факта, но свидетели, к сожалению, не нашлись. О чем старший сержант Лихоманкин в присутствии понятых, как и положено по инструкции, и составил подробнейший протокол.
А между тем как описанным выше событиям лишь предстояло произойти, старший сержант Лихоманкин Николай Трофимович еще не предполагал, что через некоторое время ему придется сочинять серьезный документ о пропаже человека, при оформлении которого он будет мучительно сомневаться, как правильно написать пришедшее на ум солидное слово: писать ли «в» слитно, либо раздельно, а в окончании употребить «е» или «и», потому как и то и другое казалось соблазнительно правильным. Но, не придя в конечном итоге к согласию со своим внутренним убеждением и полученными во время обучения в школе знаниями, заменил оказавшееся ужасно трудным слово «вследствие» на более простое и краткое «после». Так вот, между тем как все это произошло, двое солидных мужчин с мальчиком-пионером преодолели многочисленные ступеньки и вышли на верхнюю набережную как раз к бывшему губернаторскому дому.
В этом месте между извивающимися по крутому склону берега лестницами-спусками находится нависающая над зеленым откосом и покоящаяся на мощных колоннах полукруглая смотровая площадка.
Но здесь нужно отметить еще одну странность, касающуюся именно этого самого места.
Хотя, как уже говорилось, в это время на набережной и наблюдалось приличное оживление и движение горожан, озадаченных редким природным явлением и желающих непременно оказаться в самой гуще событий, но в районе бывшего губернаторского дома сейчас почему-то было пустынно. Вереницы прогуливающихся людей, следующих навстречу друг другу, не доходя до здания музея, сворачивали в ближайшие переулки или же направлялись на нижний ярус, очевидно, привлекаемые загадочным столпотворением у самой воды. Лишь одинокий бородач что-то увлеченно колдовал перед мольбертом на смотровой площадке, да метрах в пятнадцати от него, ближе к беседке, на скамье были какие-то люди.
— Ну вот, мы и на месте, — покрутив туда-сюда по сторонам головой, заключил «Воландин».
И тут же Валерий Иванович заметил, как сидевшие на лавке люди живенько снялись и поспешно направились в их сторону. В одном из них без особого труда он признал парня с соломенными волосами, а во втором — того самого чиновника с портфелем. Третьим же оказался громадный черный кот, который бросился к ним стрелой, а подбежав, принял вертикальное положение. Но как ни рисовало заранее воображение Шумилова облик легендарного Бегемота, вид и размеры кота все же произвели на него сильнейшее впечатление. Не кот, а прямо рысь на задних лапах! Только потолще, да с хвостом.
— Мессир! Мы тут со скуки чуть не умерли, — тут же выпалил подлетевший котище, — уж все-то головы изломали и измучились… думая о причине вашей такой задержки…
— Во-первых, не мессир, а Петр Петрович, — раздельно и нравоучительно произнес «Воландин», опираясь обеими руками на трость, — пора бы уж и запомнить. Сколько нужно раз повторять? А во-вторых, вежливость — не самое худшее качество для считающих себя воспитанными животных. Прошу знакомиться… А с этими, — кивнул он на подоспевших помощничков — вы виделись еще не далее как вчера.
Кот, не моргнув и глазом, тут же склонил голову в приветствии:
— Пардон, прошу прощения… Конечно же, Петр Петрович! Хотя и должен признаться откровенно, что это так же странно и непривычно, как если бы меня, к примеру, называли… гиппопотамом…
При этих словах мальчишонка с красным галстуком откровенно прыснул от смеха, а у других на лицах тоже проступили улыбочки.
— Ну вот, — с напускной строгостью качнул головой «Воландин», — опять начинается словесная белиберда.
— Молчу, слушаю и повинуюсь, как кисть в руке у замечательнейшего живописца, — довольный реакцией окружения, смиренно отреагировал кот, откровенно взглянув при этом на увлеченного работой художника. — Пусть у меня отсохнет язык, если я что-нибудь произнесу еще без вашего разрешения… Петр Петрович.
Шумилов с неподдельным интересом наблюдал за болтающим без умолку котом, и в голове его неотступно зрело желание задать, казалось бы, очевиднейший вопрос. Он даже приоткрыл, было, рот и… лишь только глубоко вздохнул. А готовые сорваться с языка фразы почему-то так и не пожелали превратиться в нужные звуки.
— Да будьте порешительней, уважаемый Валерий Иванович, — пристально взглянул на него глава могущественного ведомства, — раз уж так хочется, то непременно спросите.
— Да я, собственно, — пойманный на мысли, смутился Шумилов, — это ж очевидно, вот и хотел спросить… Ведь в таком виде могут и узнать, — посмотрел выразительно он на Бегемота, — многие же, наверняка, читали…
— Как можно узнать то, с чем ты никогда не сталкивался, — важно напыжился кот, — и чего по скудному человеческому разумению и вообще-то на свете быть не должно?.. Моржи там разные… или какие другие звери — это уж вам, пожалуйста, а вот меня почему-то ни в каком разе быть не должно. И где, я вас спрашиваю, обращаясь к логике, на свете справедливость, а, Галактион?
— Знамо дело, — почесав затылок всей пятерней и усмехнувшись, неопределенно буркнул парнина.
— Вот то-то и оно, — удовлетворенно вздохнул Бегемот. — А еще, к великому сожалению и личному огорчению, должен заметить, что ваш вопрос может касаться лишь просвещенных людей, каковых на самом деле не так уж и много. Многие же по своему невежеству предпочитают дешевую бульварную прессу… малохудожественного или детективного содержания…
