Сущность - Фрэнк де Фелитта
Карлотта прислушалась к биению его сердца. И улыбнулась. Ее губы казались особенно красными сейчас, в зареве заходящего солнца на западе, такой яркой вспышке над Тихим океаном. Шоссе далеко внизу, извивающееся среди скал, казалось далеким сном.
– Все будет совсем иначе.
– Да. Абсолютно.
Они сели на край кровати. Джерри гладил ее мягкое бедро.
– Ты точно ничего не хочешь? – спросил он. – Ты вся дрожишь.
– Потому что я с тобой.
Его палец обводил линии ее тела, мягкий, широкий живот, плавные очертания талии.
В мягком свете комнаты стены приобрели кремовый оттенок. Солнце уже скрылось за горизонтом, но облака вдали стали более оранжевыми, что-то вроде сердитого огня в потоках над водой. Последние лучи солнца сквозь занавеску согревали их лица, тела, ее руки и ноги.
– О, Джерри!
Джерри был таким уверенным, таким открытым, таким внимательным. Карлотта расслабилась в нем, больше не понимая, кто она и где находится, важно было лишь то, что она стала другой, сильнее, чем когда-либо. Волны тепла уносили ее прочь.
– Джерри!
Джерри прижал ее к себе так крепко, ее будто раздавили. Но она этого хотела. Хотела, чтобы все ее кости рассыпались, чтобы все ее существо было сломано и переделано в его нежных объятиях, превратилось в кого-то нового. В кого-то настолько же свежего с виду, но с новой душой, чистой душой.
– Джерри!
Карлотта не чувствовала себя. Ощущение за ощущением охватывали ее, расплываясь по телу, оставляя на далеком берегу темных песков. Когда она очнулась, ее лицо было покрыто испариной. Джерри смотрел на нее. Ее грудь вздымалась и опускалась в тусклом свете сумерек.
Карлотта нежно поцеловала его руку.
– Кажется, я сильно шумлю, – сказала она, краснея.
– Мне все равно.
– Наверное, весь мотель слышал.
Джерри рассмеялся.
– Не переживай, – сказал он.
– Это было чудесно.
Джерри тихо хмыкнул и погладил ее по лицу. Теперь его глаза будто потемнели от зрелости. Карлотта помнила его мальчишеский вид. Но теперь его лицо стало более твердым, более властным. Возможно, все из-за новой ответственности, связанной с повышением. Или же он устал от путешествий. Может, сейчас, в этом странном, но спокойном голубом свете, который смягчал и ее очертания, Джерри выглядел самим собой, кем-то солидным и серьезным. Их руки лежали на ее груди, их пальцы переплелись.
– Ты выглядишь иначе, – сказал Джерри.
– Почему?
– Из-за лица. Оно какое-то серьезное.
– Твое тоже. Мы стареем. У меня появляются морщины.
– Нет у тебя морщин. Все из-за глаз.
– Я по тебе скучала.
– Я прошел без тебя через ад, Карлотта, правда.
– Значит, нам не надо расставаться.
В воздухе повисла тишина. Никто больше не хотел об этом говорить. И все же, разве им не нужно было так сделать? Лицом к лицу встретиться с фактом?
Затем Джерри праздно спросил:
– Что там на Кентнер-стрит?
– А, там вырыли асфальт. И срезают деревья.
– На черта?
– Ради прогресса.
Джерри голый склонился над столиком. Он налил немного виски поверх кубиков льда в два маленьких бокала. Карлотта с улыбкой наблюдала за ним.
– За тебя, – сказал Джерри.
– За нас.
Жгучая жидкость золотом разлилась внутри Карлотты. В комнате стало темно. Они не включали свет. Обнаженное тело Джерри засветилось красным, а затем фиолетовым – из-за огней мотеля. Он был прямым, статным, гораздо более мускулистым, чем казалось в одежде. Теперь мужчина наблюдал за Карлоттой. Его темные глаза, казалось, всегда улыбались, о чем бы он ни думал.
– Ты правда изменилась, – тихо сказал он. – В чем дело?
– Мы давно не виделись. Слишком давно.
– Что-то не так? Все из-за Билли? И из-за меня?
– Нет. Все хорошо. Просто я боюсь. Когда тебя нет рядом, я боюсь тебя потерять.
– Ты меня не потеряешь.
– Я схожу с ума, когда думаю об этом.
– Не надо сходить с ума, – рассмеялся Джерри.
– А что тогда? Что, если я спячу?
– Было бы не очень приятно.
– Ты меня бросишь?
– Ты же все равно останешься Карлоттой, – сказал он, а затем добавил: – Так ведь?
Воцарилось странное молчание. Джерри внимательно изучал ее лицо – лицо, которое изменилось из-за каких-то переживаний, о которых он не знал. Возможно, это все разлука. Ему она точно далась нелегко.
Виски добралось до сознания Карлотты. Она почти не пила крепкий алкоголь, но с Джерри ей это нравилось. Теперь виски жужжало в ее голове, как рой золотых пчел.
– Налить еще? – спросил Джерри.
Карлотта кивнула.
Последовал звон кубиков льда и журчание алкоголя. Женщина наблюдала, как сильная мужская фигура движется в темноте с естественной грацией. Теперь он превратился в обычный силуэт.
– Ой, твоя рука, – прошептала Карлотта. – Такая холодная.
– Я забыл, – рассмеялся мужчина. – Это из-за льда.
– Нет, оставь.
Джерри низко наклонился, заглядывая в глубину ее глаз. От него исходил приятный аромат хорошего виски и дорогого табака. Мужской запах. Он пьянил почти так же, как и сам напиток.
Теперь его рука стала теплой. Обе руки. Карлотта приподнялась на подушках, чтобы ему было удобнее. Ее соски напряглись под простыней. Она пошевелила ногами. Джерри нежно провел носом по ее шее.
– Ты так приятно пахнешь, – прошептал он.
Она мягко рассмеялась.
Карлотта замолчала. Они слышали дыхание друг друга. Далекий океан тишины, настойчивый звук, ровный и глубокий, становящийся все теплее. В комнате стало жарче. Совершенно темно. Она не видела своих ног на краю кровати. В трехстах ярдах гудело шоссе и прибой. Ее живот медленно двинулся к мужчине.
– Да, – пробормотала она.
В дальней комнате заиграло радио – популярная песня, простая, но сентиментальная. Затем оно выключилось. Хлопнула дверь, и кто-то уехал.
– Ммм, да.
Пара прижалась друг к другу так тесно, что мир и все, что в нем было, исчезло. Остались только они.
– Да, – выдохнула Карлотта, – да-да-да…
Не слыша своих звуков, она потянулась к нему, хотела его, позволила ему взять ее, обладать ею, и он был ее. Словно они погрузились в какой-то подводный мир, где Карлотта боролась с Джерри, держалась за него, и струящееся тепло распространялось по ней, как разгорающийся огонь. От этого ее кожа стала мягкой и сияющей, глаза увлажнились, тяжелое дыхание перешло в тихие стоны.
– Джерри! – прошептала она.
На нее снизошел великий покой. Карлотта почувствовала, как он ускользает вместе с ней, куда-то далеко. Сонные, измученные, два теплых тела не могли пошевелиться. Карлотта улыбнулась мужчине. Было слишком темно, чтобы разглядеть его лицо. Но она чувствовала, что Джерри уже сонный. Им овладело полное, опустошенное умиротворение.
Затем Джерри немного пришел в себя. Он придвинулся к ней ближе, прижался всем телом. Некоторое время они смотрели в потолок, ничего не
