Сущность - Фрэнк де Фелитта
– Господи, – простонала она, – меня разрывают на части.
Миссис Гринспан, ничего не слыша, выдергивала сорняки из междурядий. Бабочки порхали мимо на крошечных золотых крылышках. Затем она повернулась с улыбкой, но пожилые глаза смотрели на Карлотту с беспокойством. Карлотта помахала рукой, попыталась улыбнуться и нетвердо поднялась с качелей.
Насекомые шумели, стрекотали хриплым хором. Казалось, они заполнили сад, двор и все тени по соседству. Они жужжали у нее в мозгу. Карлотте казалось, что она слышит голоса.
– Вы верите в призраков, миссис Гринспан?
– Конечно нет, – рассмеялась старушка.
– Не в прозрачных существ в воздухе. Призраков прошлого.
– Ну, мертвые живут в нас. В наших сердцах.
– Но они нас не калечат, так ведь?
– Я не знаю, Карлотта. В моем возрасте важен лишь опыт. И я думаю, лучше всего тебе просто довериться врачу.
– Но он говорит мне одно, а я вижу собственными глазами совершенно другое.
– Лучше всего, – повторила миссис Гринспан, – довериться доктору. Он знает, что делать.
Карлотта вернулась в дом под жужжание насекомых. То были не одинокие звуки сверчков за Ту-Риверс. Скорее злые, демонические. Больше похоже на Санта-Ану. Воспоминание о той жаркой, пропотевшей квартире и Франклине последовало за Карлоттой внутрь, и она не могла от него избавиться.
К середине января стало ясно, что фигура Карлотты округлилась. Шнайдерман предположил, что это задержка воды. Он диагностировал это как вторичный истерический симптом, и поэтому несущественный. Тем не менее это могло быть реакцией на лекарства. Доктор взял образец крови, но не обнаружил никаких признаков физической патологии.
И все же Карлотта страдала от резких перепадов настроения. Даже в кабинете она огрызалась на Шнайдермана, а потом извинялась. Она принимала ванну по два, три раза в день. Вода избавляла ее от ужасного чувства тяжести, тянувшего ее вниз.
– Что случилось, мама?
– Ничего, Джули. Ничего.
– Ты такая бледная.
– Мама просто устала. Она пойдет приляжет. А ты иди поиграй с Билли.
Джули смотрела, как ее мать ложится на диван, плотнее кутаясь в свитер. Вид настолько слабой Карлотты напугал Джули.
– Иди, куколка, – отстраненно пробормотала Карлотта. – Мама просто устала.
Карлотта и правда чувствовала невероятную усталость. Из нее высасывали все силы. Что-то внутри нее забирало силу из костей, превращая их в воздух. Она попыталась встать, приготовить ужин, бороться с этим, но тело откинулось назад, истощенное.
– О боже, – выдохнула она.
Снова попыталась подняться, держась за стену. Затем комната начала вращаться. Быстрее и быстрее. Джули, стоявшая в дверях, увидела, как Карлотта упала, издавая странные звуки.
Джули выбежала на улицу. Она увидела, как Билли толкает газонокосилку, весь потный в разгаре дня.
– Билли, – сказала Джули, – маме плохо.
Билли выключил косилку. Внезапно солнечный свет вокруг дома приобрел тошнотворный оттенок.
– В каком смысле? – спросил парень. – Она попросила меня позвать?
– Ее тошнит.
Билли зашел в дом. Он нашел Карлотту в ванной, где ее рвало в белую раковину.
– Что такое, мам? – спросил он.
Но она не смогла ответить. Она лишь склонилась сильнее.
– Вызвать врача?
Карлотта покачала головой. Сильный рывок сотряс ее тело, и она снова наклонилась вперед. Билли отвернулся, не зная, что делать.
– Хорошо… все хорошо, – пробормотала она.
Карлотта умыла лицо, смыла все с раковины и прополоскала рот. Ее лицо было бледным, холодным и болезненным, ноздри раздувались.
– Тебе бы лучше прилечь, – сказал Билли.
Но Карлотта стояла в ужасе, наблюдая за своим лицом в зеркале.
– Что случилось, мам? – нервно спросил Билли. – Ты не хочешь прилечь?
Билли и Джули смотрели, как Карлотта трогает свое лицо, вглядываясь в зеркало. Время от времени она тихо повторяла: «Нет… нет… нет…» Затем на дом опустилась оглушительная тишина.
Шнайдерман удивленно откинулся на спинку кресла.
– Вы уверены? – спросил он.
– Абсолютно. Я узнаю симптомы.
– Вы говорили Джерри?
– Нет. А зачем?
– Ну. Очевидно, рано или поздно он узнает.
– Это ребенок не Джерри.
Шнайдерман внимательно наблюдал за ее взглядом. Он считывал невербальные знаки, выражение лица, жесты.
– Почему вы так уверены?
– Он не может иметь детей. Из-за болезни. Малярия. Когда служил в армии. Ему трудно об этом говорить.
– Может, он ошибся.
– Доктор Шнайдерман, если бы Джерри мог зачать ребенка, я бы уже давно была беременна.
– А вы еще с кем-то…
– Я не сплю с кем попало, доктор Шнайдерман. Никогда.
– Тогда что вы пытаетесь сказать, Карлотта?
– Разве не очевидно?
– Нет. Скажите.
– Я ношу его ребенка.
– Кого?
– Не глупите.
Шнайдерман видел, как вся его конструкция, на которую ушло три месяца усердного труда, рушится, словно карточный домик. Под этой маской лечения Карлотта таила самые серьезные сомнения в реальности происходящего. Теперь, прикрываясь истерической беременностью, она пыталась усилить симптомы. Гэри инстинктивно скрывал свое смятение и был уверен, что Карлотта так и не поняла, что у него на уме.
– Почему вы думаете, что это его ребенок, Карлотта?
– Может, это просто сказки, но…
– Что просто сказки?
– Боб Гарретт мне рассказывал. В Неваде. Есть такая легенда, что женщина не может забеременеть, пока она… не получит оргазм. Это знак.
От этой неожиданной новости Шнайдерману стало еще хуже.
– Значит, у вас был оргазм?
– Да, – тихо ответила Карлотта.
– С?..
– Да.
– Когда?
– Вскоре после отъезда Джерри. Тогда был первый раз.
– Первый раз?
Карлотта кивнула, покраснев.
– Теперь это происходит постоянно. Я боялась вам говорить.
– Почему вы боялись?
– Потому что это… отвратительно, то чувство, что дает мне он. Я… я стараюсь сопротивляться, но… не получается.
Шнайдерман старался похоронить свою тоску, заставил свой разум сосредоточиться на более приземленных вещах. Он подсчитал промежуток времени. Почти два месяца. Определенно достаточно, чтобы появились симптомы. Все равно что вернуться к началу. Ему почти хотелось заплакать. Она выглядела такой красивой, такой уверенной, такой нормальной во всех возможных отношениях, пока не начинаешь прислушиваться.
– Мне нужно сделать аборт, доктор Шнайдерман, – сказала женщина.
Шнайдерман был совершенно ошеломлен. Новости обрушивались на него без предупреждения, одна за другой. Затем он очнулся. Конечно, Карлотта хотела сделать аборт. Он уничтожит «плод». Ребенка не будет, и она продолжит верить в это фантастическое существо. Доктор внезапно осознал, с какой ловкостью действует психоз. Это ошеломляло. Нужно мягко расспросить Карлотту, чтобы выяснить, насколько глубокой была иллюзия.
– Вы делали тест на беременность? – спросил он.
– Нет. Он мне не нужен.
– Почему?
– Я была беременна три раза. Я хорошо выучила симптомы.
– Я не думаю, что вы беременны, Карлотты.
– Думайте что хотите.
– Можете доказать? Сделаете тест?
Карлотта поерзала на стуле.
– Это трата времени.
– Всего лишь пара минут. И безболезненно. Результат будет уже
