Война и мир - Лев Николаевич Толстой
159
С правительства доходец хотите получить.
160
Верно…
161
по пословице.
162
Да, да, да.
163
Нет еще, нет.
164
Разумовские… Это было очень мило… Графиня Апраксина…
165
черепаший.
166
Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.
167
Знаете пословицу.
168
Это к нам идет удивительно.
169
вдребезги.
170
Я вас спрашиваю.
171
Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали.
172
матушка.
173
Прекрасно – прекрасная погода, прекрасная, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.
174
Не правда ли?
175
щепотку кремортартара…
176
поговорим.
177
Я заморен, как почтовая лошадь.
178
Но, милая Катишь, это ясно, как день.
179
и всего, что отсюда вытекает.
180
Ну, ну.
181
поговорим толком.
182
Не будем терять время.
183
В этом-то и дело.
184
Ах, мой дружок, поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.
185
Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы, подумайте, что это ваш отец… может быть, при смерти. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.
186
Будьте мужчиною, друг мой, а я уж буду блюсти за вашими интересами.
187
блюсти его интересы.
188
Любезный доктор, этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?
189
Доверьтесь Его милосердию!
190
Не унывать, не унывать, мой друг. Он велел вас позвать. Это хорошо…
191
Был еще удар полчаса назад… Не унывать, мой друг…
192
Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.
193
Пойдемте.
194
Он забылся.
195
Пойдем.
196
Катишь велела подать чай в маленькую гостиную. Вы бы пошли, бедная Анна Михайловна, подкрепили себя, а то вас не хватит.
197
маленькую гостиную.
198
Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.
199
Да нет же, моя милая Анна Михайловна, оставьте Катишь делать, что она знает.
200
Я вас умоляю…
201
Это смешно. Ну же.
202
Но, князь.
203
Он умирает, а вы меня оставляете одну.
204
Его нет более…
205
Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.
206
Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.
207
После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.
208
Это тяжело, но это поучительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын.
209
прусский король.
210
мамзель Бурьен.
211
батюшка.
212
Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу пред собой в ту минуту, как пишу вам?
213
Вся Москва только и говорит что о войне. Один из моих двух братьев уже за границей, другой с гвардией, которая выступает в поход к границе. Наш милый государь оставляет Петербург и, как предполагают, намерен сам подвергнуть свое драгоценное существование случайностям войны. Дай Бог, чтобы корсиканское чудовище, которое возмущает спокойствие Европы, было низвергнуто ангелом, которого Всемогущий в Своей благости поставил над нами повелителем. Не говоря уже о моих братьях, эта война лишила меня одного из отношений, самых близких моему сердцу. Я говорю о молодом Николае Ростове, который, при своем энтузиазме, не мог переносить бездействия и оставил университет, чтобы поступить в армию. Признаюсь вам, милая Мари, что, несмотря на его чрезвычайную молодость, отъезд его в армию был для меня большим горем. В молодом человеке, о котором я говорила вам прошлым летом, столько благородства, истинной молодости, которую встречаешь так редко в наш век между нашими двадцатилетними стариками! У него особенно так много откровенности и сердца. Он так чист и полон поэзии, что мои отношения к нему, при всей мимолетности своей, были одною из самых сладостных отрад моего бедного сердца, которое уже так много страдало. Я вам расскажу когда-нибудь наше прощанье и все, что говорилось при прощании. Все это еще слишком свежо… Ах! милый друг, вы счастливы, что не знаете этих жгучих наслаждений, этих жгучих горестей. Вы счастливы, потому что последние обыкновенно сильнее первых. Я очень хорошо знаю, что граф Николай слишком молод для того, чтобы сделаться для меня чем-нибудь, кроме как другом. Но эта сладкая дружба, эти столь поэтические и столь чистые отношения были потребностью моего сердца. Но довольно об этом. Главная новость, занимающая всю Москву, – смерть старого графа Безухова и его наследство. Представьте себе, три княжны получили какую-то малость, князь Василий ничего, а Пьер – наследник всего и, сверх того, признан законным сыном и потому графом Безуховым и владельцем самого огромного состояния в России. Говорят, что князь Василий играл очень гадкую роль во всей этой истории
