Сказание о Доме Вольфингов - Уильям Моррис
– Скорее злые, – ответил Гейрбальд, – Но их немного: Римляне выступили в Мидмарку, и Оттер спешит им навстречу. Он послал нас поторопить Тиодольфа. Пока мы не увидим Князя, нельзя терять ни мгновения.
Молвил Вольфкеттль:
– Мы отведем вас к нему; он на той стороне посреди рати и уже готовится к походу.
Тут они спустились к броду, не слишком глубокому; и Вольфкеттль ехал позади Гейрбальда; рядом с Виглундом переправлялся кто-то еще, но Хиаранди пешком следовал за конями, ибо был весьма велик ростом. Тут посреди чистых вод Вольфкеттль возвысил голос и пропел:
Белый конь, что несешь ты, вступая на темную мель?
Вести о новой битве, вихрь сечи и стрел метель.
Смеркается позади нас, и спереди мгла легла.
Справа и слева тучи – взмах воронова крыла.
Затмилась средина лета, и утренний пал туман,
Меркнет Луна-сестрица, деревьев печален стан,
Трепещет Господень Ясень, белеет утес седой,
Как кости Отца Гигантов, что вышел с Богом на бой.
И в самом деле, седое и туманное утро казалось тревожным, неподалеку перекатывались громы, а скалы Соколиного Гнезда жутким бледным полотнищем вырисовывались на фоне серого, словно камень, облака. Редкие капли дождя уже барабанили по гладкой воде, проливаясь из рваных туч над головой. Теперь гонцы находились посредине широкого здесь потока. На восточном берегу уже собирались воины; они приметили переправляющихся, да и голос Вольфкеттля донесся до них. Словом, все уже были готовы услышать великие новости и хотели узнать, с каким делом явились вестники.
Река на переправе сделалась глубже: вода уже доставала Хиаранди по грудь и заливала седло Гейрбальда. Тут Вольфкеттль расхохотался и, повернувшись в седле, извлек меч из ножен и, взмахнув им с востока на запад, запел:
Солнце, бледное солнце, прячь, если хочешь, свой лик,
Уши зажми, чтоб не слышать грозный битвенный клик!
Кровь, застывай в жилах! Вянь на корню, урожай;
Сегодня туман покроет прежде цветущий край.
День, сокройся, погасни, дай нам лишь тоненький луч,
Чтобы увидеть дорогу под покровом сражения туч:
Наши клики станут громами, а мечам колосьями пасть.
Меч, верши над врагами свою кровавую власть.
Став грозовою тучей, прольет рудый дождь наша рать.
О светлый день, до победы нам тебя не видать.
С этими словами они вышли с мелководья на берег, и дожидавшиеся их мужи в радости взметнули к небу мечи и вскричали. Человек, переправлявшийся за спиной Виглунда, спрыгнул на землю, но Вольфкеттль остался сидеть позади Гейрбальда.
Гонцы проехали, толпа сомкнулась позади них, и все повалили туда, где Тиодольф сидел на камне под одиноким ясенем, а утесы Соколиного Гнезда поднимались за его спиной из воды в излучине реки. Тиодольф был без шлема, в кольчуге гномьей работы, и Ратный Плуг лежал в ножнах на коленях его. Князь отдавал распоряжения о предстоящем походе то одному то другому.
Приблизившись, толпа расступилась, и гонцы сумели выйти вперед: весть о прибытии их собрала множество любопытных, желавших услышать, что произошло. Гонцы оставались на конях, белом и сером, и Вольфкеттль придерживал Гейрбальдова коня за уздечку – он успел спрыгнуть, а позади башней высился Хиаранди. Клочковатое облако уже отправилось на юго-восток, и дождь прекратился, только бледное солнце по-прежнему пряталось за тучами.
Строгим взглядом поглядев на гонцов, Тиодольф заговорил:
С чем вы явились, о воины, сыны боевого щита?
Пало ли наше племя? Наша сила не Хель ли взята?
Еще кличет петух у крова? Обогнал ли нас враг?
Вижу лица ваши суровы. Слушаю вас, итак…
Однако Гейрбальд ответил:
Как и прежде, роса ложится по утрам на Шильдингов кров,
И седая Хель не видала ни Шильдингов, ни врагов.
Только ведай, о Князь, настало время тупить твой меч,
Весть наша ныне о битве, о пути к сражению речь.
Не медли, пусть льется ливень, пусть громыхает гром.
Или сегодня рухнет Вольфингов славный дом.
Ныне слово Оттера из моих слушай уст:
«Следуй за горожанами, или край наш останется пуст.
Тропа их легла по вереску в буковые леса,
А за ними по скалам, где скрывает свой дом лиса.
А дальше в глухую чащу, где путь пролагает топор,
К восточной окраине Марки, туда, где Бэрингов двор».
Тут спросил Тиодольф холодным голосом:
– Что же это приключилось с Оттером?
Ответил Гейрбальд:
Я видел, как ехал Оттер в броне и оружии, вождь.
И рать за его спиною громыхала как летний дождь.
И ни направо, ни влево не уклонялся их взгляд,
Отправился прямо к цели родовичей наших отряд.
Враг пришел в Порубежье, Оттер зрил лишь Римскую рать.
Слушай же его слово, что приказано мне передать.
Князь, иди ко дворам Медведя, торопи боевых коней,
Там ты встретишься в битве с врагами земли своей.
– Не медли, Тиодольф, и не оборачивайся назад, пусть даже новый враг последует за тобой по пятам. Незачем более расспрашивать меня, ибо мне нечего больше сказать, кроме того, что вести эти принесла нам женщина, посланная Холсан среди прочих стеречь пути. Эти жены видели Римлян, огромную рать, а не мелкий отряд, украдкой пробирающийся к стадам.
Теперь уже каждый из окружающих вслушивался в эти слова, поелику Гейрбальд говорил громко; все понимали, каким будет приказ Походного Князя, и потому не стали медлить, а разошлись по делам – к своим доспехам, местам сбора каждого из родов. Гейрбальд еще только заканчивал свое слово, но Хиаранди уже привел мужа с огромным рогом; так что когда Тиодольф вскочил на ноги и приказал трубить поход, тот был уже под рукой. Прозвучал боевой рог, и всякий знал, о чем говорит его голос; посему ратники торопливо вооружались, а конные – бывшие лишь среди Медведичей и Вольфингов – заседлали коней. Тем временем из уст в уста передавалась весть о том, что Римляне вступили в Среднюю Марку и жгут святилища Бэрингов. Войско спешно приготовилось к походу, и Вольфинги заняли свое место во главе походного порядка. Тогда вышел Тиодольф из рядов своих родичей, и сильные руки подняли его на огромный щит; стоя над ратью, он молвил:
Тюра сыны, внемлите, поражения боль
