Бунт - Владислав Реймонт
– Служи хозяину верой и правдой, а он тебе за это… устроит! – услышал Рекс над собой голос садовника и жалобно заскулил, бросившись ему в ноги.
– Не бойся! И за что это на тебя свалилось! Гоняют тебя, как бешеного пса! А ты мне штаны порвал, видишь? А я ведь всего лишь на попугая хотел поближе посмотреть! – Садовник присел перед Рексом, добродушно его поглаживая. Тот доверительно положил голову ему на колени.
– Видишь, глупый, как тебе отплатили за службу. Нет барина – так и прочь со двора. А ты всегда на меня ворчал, не давал мне подойти к усадьбе! А кто тебе голубя дал? А кто тебе воронят подкинул под елями? – перечислял садовник. Но ворота все же отворил. – Береги себя, чтобы барыня тебя не поймала!
Рекс ринулся в поля искать своего друга. Немой пас гусей на опушке у леса. Он сидел, опустив ноги в ручей, и поигрывал на дудочке. Стадо белых хохлатых гусей копалось на берегу речки, полной белесых пескариков и плотвы. Ивы давали желанную тень, лес бормотал, птицы пели, а солнце пригревало так, что сладостная сонливость пробирала до костей.
Немой уже все знал – ему разболтали сороки.
– И что теперь? Кабы ты еще был здоров! – заботливо беспокоился парень.
– Я силен! Разве я не справился с экономом?
– Он всех здесь замучил. Понесли его в хату, на своих двоих стоять не мог.
– Это только начало… – ожесточенно проворчал пес.
– На болотах, где барин стрелял тетеревов, есть избушка, ты мог бы укрыться там! И эконом туда не доберется, топи там глубокие, а мостки все сгнили…
– Там такие мухи, что никому от них спасу нет. Я в тех местах с барином на уток охотился.
– А в старой хижине угольщиков в лесу? Никто о ней не знает, правда, там часто прячется Хромой со своей стаей…
– Хромой! Это я ему голень справил, когда он на моего хозяина кинулся… этот мне не страшен… с сукой и ее щенками дело будет потруднее…
– Прячься на болотах, другого выхода нет, там столько птиц, что и с пропитанием трудностей не будет. А в клевере я зайчат видел…
– А может, службу где поискать? – неожиданно вставил Рекс.
– В деревнях сейчас недостаток, не кинут тебе даже гнилой картошки, а еще затравят или живодеру сдадут! Немцы в своей колонии тебя примут, они в господских псах разбираются, потом продадут в город, а не сумеют продать – откормят и съедят. Такое в усадьбе рассказывали. Эти свиньи в еде непривередливые. Хуже всего, что эконом тебе не простит, да и барыня так не оставит. Будут за тобой охотиться…
– Будут, будут!.. – проворчал пес равнодушно и, улегшись у воды, заснул.
Немой, раздевшись догола, пошел ловить раков.
«Принесу кухарке связку, тогда подобреет», – думал он, запуская руки во влажные корни ольх, в глубокие норы под берегом и под камни, лежащие на дне ручья. Ловил он ловко, не теряя из виду ворон, которые, спустившись тихонько из леса к воде, будто бы на водопой, постепенно приближались к гусятам, бродящим по мелководью.
– Эй, захотелось вам деликатесов! – крикнул Немой и бросил горсть грязи так, что вороны несолоно хлебавши полетели низко над полями, высматривая гнезда. А как только солнце стало клониться к закату и повеяло холодом, Немой начал сгонять гусей в стаю.
– Рекс, там под ивой – мои покои, – указал он на старое развесистое дерево, высящееся над водой будто на скрюченных пальцах, между которыми чернела дыра, выстеленная тростником. – Надежный ночлег! – добавил парень, собираясь на двор.
Пес остался один, не зная, что делать. Все же победила привычка, и он пустился прямиком к дороге, ведущей в усадьбу. Словно в предостережение ему мимо проехала пролетка, запряженная сивыми лошадьми: барыня ехала с дочерьми, а барчук с козел подсекал лошадей кнутом. Пес проводил ее озлобленным взглядом, клацая клыками, а потом, обогнув парк через поля, добрался до двора, до разворошенного стога, и притаился там. Он почувствовал себя как перед закрытыми райскими вратами. Его сжирала тоска, и нет-нет да порывался он выскочить на двор, но страх стискивал его словно петля, так что Рекс терзался, боролся с собой и тихо лежал на месте.
Солнце уже заходило. Мир был залит золотом и пурпуром, наступила оглушительная тишина. Вдруг с пастбищ двинулись стада, а с полей – люди. Над широкой дорогой встала полоса золотистой пыли, из которой доносился тоскливый рев коров, глухой ропот натруженных волов, ржание коней, свист кнутов, сухие удары палок и крепкие ругательства. С визгом пролетело стадо свиней, распихивая всех по дороге. Земля загудела под копытами несущихся жеребцов. Возы волочились медленно, грохоча на камнях. За ними стада овец, расталкивая друг друга и глупо блея, спешили, подгоняемые псами. А в конце тянулся молодняк, брыкаясь, своевольничая и залезая по дороге в рожь, за что был нещадно бит пастушьими кнутами.
Схлынули, всё; закат будто осыпал мир угасающими искрами, двор затихал, люди расходились, в хатах загорались огоньки, спущенные с цепей псы сходили с ума от радости. Тогда Рекс, не в силах удержаться, прополз на двор; миновал хлева, почуяв запах парного молока, миновал конюшни, обошел стороной свинарники и затаился в зарослях напротив кухни. Оттуда доносились такие запахи, что голод скручивал ему внутренности. Немой сидел на пороге с миской, зажатой меж колен, окруженный целой сворой цепных псов. Время от времени через приоткрытую дверь доносился голос кухарки.
Вдруг послышался скрип гравия на подъездной дорожке, и раздалось лошадиное фырканье.
– Барыня! Ну, мне здесь делать нечего! – Немой пролетел знакомой дорожкой мимо курятника в парк и задел Рыжего, который тихонько подбирался к наседкам. Лис пустился наутек, предупреждая коротким лаем ночных хищников. Тут же мелькнули белые подбрюшья ласок, удирающих за деревья; хорек пробежал по балкам сарая, а куница с цыпленком в зубах сиганула на крышу. Заухали совы, и начался такой переполох, что появившийся черный кот посетовал с горьким упреком:
– Испортил всю охоту, этой ночью уже ничего не поймаешь…
Рекс, грозно рявкнув, блеснул глазами и втиснулся под обвисшие ветви елей, потому как усадьба была ярко освещена, и через открытые на террасу двери лилась полоса света, в которой искрился и подрагивал водяной сноп.
Через некоторое время погасли окна, и парк бурно заиграл, занесся соловьиными
