Джон Карр - Расследования доктора Гидеона Фелла. Преступный замысел (сборник)
– Не будь таким идиотом! – заорал один из них, треснув кружкой по столешнице. – Говорю тебе, крейсер «Мэри» затонул в Ютладском сражении, его потопили, и если недостаточно слов канонира, служившего на кораблях его величества, то говорю тебе, да смилуется надо мной Господь, говорю же тебе, я…
Он опять обрушил кружку на столешницу, с вызовом глядя на своего собеседника.
Мимо них, сжимая в руках поднос со стаканами, прошмыгнула пухленькая официантка, измученная чудовищным количеством заказов. Она машинально поводила головой, стараясь, чтобы клубы сигаретного дыма не попадали ей в глаза, и рассеянно улыбалась посетителям. Взглянув на спорщиков, она укоризненно поцокала языком. Те немного поутихли, но уже через мгновение решили обратиться к бармену, чтобы тот рассудил их.
Хозяин заведения с важным видом осматривал свои владения, подозрительно обводя взглядом присутствующих. Он стоял за барной стойкой, уставленной пивными кружками, сложив руки на груди и не двигаясь. Но стоило кому-то сделать заказ, как он отбрасывал оцепенение. Когда Хью подошел к барной стойке, тот подался вперед.
– Виски с содовой. – Хью передумал пить пиво.
Он сосредоточил свое внимание на полированной медной пластине над стойкой. Невзирая на клубы дыма, застившие взор, Хью мог разглядеть дверь, ведущую в правое крыло заведения, а в дверном проеме – Спинелли. Тот зал был обставлен в стиле гостиной загородного дома, и американец уселся в кресло с кисточками. До Хью донесся шепоток, различимый даже в гомоне людной пивной: «Тот джентльмен… ужасное убийство… тс-с!» Остальные слова заглушило бряцанье пианино. Новость о приходе Спинелли молниеносно разнеслась по трактиру. Даже два старика-спорщика как по команде залпом допили пиво и привстали, заглядывая в соседний зал.
Подливая в виски содовую и краем глаза поглядывая на медную пластину, Хью повернулся вполоборота.
Спинелли, не дождавшись официантки, поднялся, вышел в центральное крыло и направился к барной стойке. Вид у него был раздраженный. Часть посетителей потянулась за ним, глядя в свои кружки и делая вид, что их отчаянно интересует качество выпивки.
В соседнем зале кто-то настойчиво повторял: «Спой-ка про старину Джона Уэста! Ну спой! Спой!»
Спинелли остановился перед барменом.
– Возможно ли, – в его голосе прозвучали ледяные нотки, чем-то напомнившие Хью Матушку Стэндиш, – возможно ли, позволю себе осведомиться, друг мой, заказать выпивку в этом заведении? Или нет?
Гомон в зале заметно поутих: все напряженно прислушивались к Спинелли. Превосходно сыгранное изумление американца, его манера держаться, напыщенность и велеречивость явно произвели впечатление на присутствующих.
Хозяин заведения перегнулся через барную стойку:
– Простите, сэр! Простите! Я было подумал, что вас уже обслужили, сэр. Чего изволите, сэр?
– Бренди. – Спинелли задумчиво потеребил галстук. – Если у вас есть бренди, конечно. Самый дорогой, что у вас имеется. Принесите бутылку и налейте к нему стакан пива. Угостить вас?
– Эм… Спасибо, сэр. Не откажусь.
«Если Спинелли меня заметит…», – подумалось Хью. Он отвернулся.
Но американец не обращал на него внимания. Налив себе бренди, Спинелли осушил бокал и запил его пивом. Затем, все еще не разбавляя бренди, он налил себе снова.
Бармен с подчеркнуто безмятежным видом достал бутылочку пива для себя.
– Погоды нынче хорошие стоят, мистер Треверс, – отметил он.
– Хм.
– Да-да. Жарковато, правда, – вынес свой вердикт хозяин заведения. Крышка бутылки отлетела в сторону, и бармен налил себе стакан пива. Оно пенилось. – И все же, сэр, думается мне, уж в Америке-то пожарче будет, верно?
– Именно так. Подлейте-ка мне пива.
– Да-да. Отличная страна – Америка. Я уж было говорил вам, помнится, сэр, что сводный брат племянника моей жены живет в Канзасе? Да-да, так и есть. – Он одобрительно кивнул. – Лет сорок уж там живет, сэр. Джордж Лупи, слыхали о таком, сэр? О Джордже Лупи. Он там в Штатах большим начальником заделался, лесопилкой управляет. Не слыхали о таком? Нет? Ну что ж, Америка – страна большая… Ваше здоровье, сэр!
Хью невольно восхитился прославленной английской сдержанностью. Все в пивной сгорали от нетерпения узнать, что же происходит на «Ферме», – это было основной темой разговора весь вечер, а главный подозреваемый – который, как все думали, должен уже пребывать под арестом, – сейчас разгуливал среди них. Тем не менее беседа, хотя и несколько неловкая, шла своим чередом. Никто не сверлил Спинелли любопытным взглядом.
– Вы останетесь у нас еще на какое-то время, надеюсь, мистер Треверс? – спросил хозяин.
– Нет, – ответил Спинелли. – Я уезжаю вечером.
– А?
– Вечером. И чертовски этому рад. Слушай…
Он одним махом допил бренди и перегнулся через барную стойку. Из-за бренди ли, из-за того ли, что Спинелли любил находиться в центре внимания, или по какой-то другой причине гомон вокруг затих и голос Спинелли зазвучал на весь бар. И Спинелли знал это, но три двойных бренди и общее нервное напряжение развязали ему язык. Он прокашлялся. Его маленькие глазки блеснули, американец удовлетворенно обвел взглядом присутствующих, а затем вновь обернулся к хозяину:
– Ладно, хватит тебе стоять тут и изображать вежливость. Я знаю, о чем ты думаешь. Об убийстве. Ага. И думаешь, почему же это я сейчас еще не за решеткой, да?
Хозяин попытался подыграть, сделав вид, что не замечает внимания остальных.
– Ну, сэр, раз уж вы об этом заговорили… Конечно, мы об этом слыхали. Ужасные дела творятся. – Он протер барную стойку. – И… амм… скорбим по этому бедному джентльмену…
– Подай сюда вон ту бутылку. Да еще какие ужасные! Они хотели на меня его повесить. Да не смогли. Расскажи своим приятелям. Потому что я тут ни при чем, и я это доказал.
– Ну, я… амм… поздравляю вас, мистер Треверс! – просиял хозяин. – Мы ж против вас ниче не имеем, сэр! Ну, тока тут судачат – ну, вы знаете, слухи, – что вы к мистеру Деппингу заглядывали, и многие…
– Слушай сюда. – Спинелли опустошил стакан, с грохотом поставив его на стойку, и ткнул хозяина в грудь. – Я не был в доме. Человек, которого за меня приняли, – это был сам Ник Деппинг, он напялил костюм и замаскировался, чтоб никто его не узнал. Так и скажи своим приятелям, и копам так и передай.
– Сэр?
– Говорю тебе, это был Деппинг! Хочешь сказать, что я лгу?
Хозяин был настолько озадачен, что даже Спинелли не стал давить на него. Он добавил уверенным, почти менторским тоном:
– Слушай, я тебе расскажу, как все было. Старый Ник Деппинг хотел выбраться из собственного дома, смекаешь? Вот. Он в Лондоне купил театральный грим и костюм в магазине готового платья. Вот. Это можно сделать, не вызывая подозрений. Но Ник был парнем смекалистым, ясно? Настоящим артистом, надо признать. Так что, если бы он оставил где-то следы, он не хотел, чтобы эти следы вели к нему. Он хотел раздобыть башмаки размером больше, чем его. Вот! Но нельзя зайти в обувной магазин и попросить пару башмаков на три размера больше. Это дурость. В магазине это запомнят, и, если что пойдет не так, копы смогут тебя отследить, смекаешь? – Спинелли нагнулся к самому лицу хозяина и грубо продолжил: – И что делает Ник? Он идет в тот здоровый дом, что они зовут «Ферма», с уродской мебелью и картинами, которые я бы и у себя в погребе не повесил. Однажды днем он идет туда с сумкой вроде как для книг, смекаешь? Идет в комнату, где они хранят всякий хлам, и тащит оттуда пару чьих-то старых башмаков, так что теперь, если он оставит следы, то тем хуже для того бедолаги, чьи это башмаки были. Понял? Вот чего он сделал, и все потому, что хотел незаметно из дома выбраться и…
Хью не слышал окончания предложения. Он был так потрясен, что чуть не повернулся к Спинелли. Парень замер, прижимая к губам пустой стакан и уставившись на плакат за барной стойкой, на котором сардонически ухмылялся Джонни Уокер. Только что Спинелли разрушил все версии, основанные на туфлях Морли Стэндиша, разбил их в пух и прах и развеял по ветру. Было предложено множество объяснений, но самое простое – сам Деппинг использовал их для своего маскарада – не прозвучало. Теперь не имела смысла версия его отца, в которой Генри Морган изображал полтергейст, чтобы украсть туфли. Хью осторожно бросил косой взгляд на Спинелли. Тот был слишком занят, упиваясь в алкогольном кураже своей ролью рассказчика, чтобы повернуть голову или понизить голос. Спинелли рассмеялся, пытаясь опереться ногой на планку под баром.
– Вот как дело было, – хлопнув по барной стойке, закончил он. – Так его за меня и приняли, смекаешь? Потому что он хотел выскользнуть из дома, чтобы никто об этом не знал. Вот таков он был, старый Ник Деппинг! А когда он вернулся, то не смог попасть обратно в дом. Почему же? Потому что он потерял ключ, пока шастал, вот что! Ха. Ха-ха-ха! Можешь себе представить?
