Давай никому не скажем
Да что с ней такое происходит? Ее голос по телефону... Словно неживая. Чужая.
Случилось что-то непоправимое.
Как заведенный ходил по комнате, прокручивая недавний разговор. Достигнув точки кипения, был готов снова сорваться на Школьную, чтобы выяснить, что же произошло. Оделся, спрыгнул с балкона в раскисшую слякоть, но потом, потоптавшись у забора, вернулся обратно, решив, что лезть к ней в душу сейчас — все-таки не самая умная мысль. С моей подачи она вынуждена кардинально изменить свою жизнь: бросить работу, семью, сменить город. Отказаться от мечты — отложить покупку дома.
Да я куплю ей десять домов, пусть только будет рядом и просто поверит!
Собрав волю в кулак, юркнул под одеяло. Рассматривая узоры на темном потолке, принялся ждать наступление следующего дня.
Собранный чемодан дожидался своего часа под кроватью, карман грел украденный паспорт и сэкономленная наличность. Я смотрел на часы и поторапливал время: хотелось скорее поехать к ней, помочь собрать вещи, поговорить, убедить в серьезности своих намерений.
В то, что все мною задуманное у меня непременно получится, я даже не сомневался. Я обязательно закончу колледж в Новороссийске и там же поступлю в институт. Я знал, чем хочу заниматься, и знал, как этого достичь. Но все это не имело никакого смысла, если ее не будет рядом. Мне хотелось стать кем-то в этой жизни ради нее, чтобы она ни в чем не нуждалась.
В пять часов вечера снова запер изнутри комнату и врубил музыку — пусть думают, что я там маюсь бездельем под ненавистное всеми The Prodigy.
Перепрыгнув через забор, зашагал к остановке. Как же хотелось ее снова увидеть и перестать уже накручивать себя всякой ерундой. Если все пойдет по плану, то завтра, в это же самое время, мы будем по пути в Новороссийск.
Волнительно и в то же время так круто менять свою жизнь вместе с кем-то и ради кого-то.
Надавил на кнопку звонка, прислушиваясь к приглушенным трелям за дверью. Она долго не открывала, и я уже начал было беспокоиться, когда наконец раздался скрежет ключа.
— Ну наконец-то! Я уже собирался ломать дверь. Давно хотел попробовать вот этот трюк Джеки Чана, когда он с ноги вышибает... Ого, ты куда-то собралась?
— Пойдем погуляем? — уже полностью одетая, в высоких сапогах и наглухо застегнутом пальто, она вышла на лестничную клетку и захлопнула дверь.
— Ну давай. Там как раз дождь собирается — самое время для вечерней прогулки, — пошутил, но улыбки в ответ не удостоился. — Подожди, а поцелуй? — наклонился к лицу, но она резко увернулась. В итоге мазнул губами по щеке и, обломавшись, поспешил следом вниз по лестнице. — Ты такая серьезная, что я начинаю тебя опасаться. Что-то случилось?
— Давай не здесь, — кинула она, выходя из подъезда, минуя обсыпанную старушками лавочку. Те, сбившись в кучку, как воробьи на ветке, проводили нас любопытными взглядами.
Шел рядом как дурак, абсолютно не понимая, что за чертовщина происходит. Она другая. Совсем. Словно посторонний человек.
Зайдя в парк, зашагали по пустынной аллее. Молча, на расстоянии, как два незнакомых друг другу случайных попутчика. То и дело бросал на нее косые взгляды, силясь уловить знакомые теплые эмоции, но она чеканила шаг, смотря куда угодно, но только не на меня.
Лицо словно вылито из воска — равнодушное, неживое.
— Короче, мне все это надоело, — остановился и, взяв ее за руку, повернул к себе. — Что происходит? Почему ты такая... такая...
— Какая?
— Холодная, блин. Как ледышка. Бегу за тобой верной собачкой, жду чего-то. Что с тобой такое творится? Я в чем-то провинился? У тебя снова проблемы? Мать? Сосед? Деньги? Что случилось? Не молчи! Я не понимаю тебя сейчас, ты — это будто не ты, — обхватив ладонями ее лицо, заглянул в бездонные, но такие пустые глаза.
— Ян, мы не можем быть вместе, — твердо произнесла она.
Плещущуюся через край синеву заволокло плотным маревом непроглядного тумана.
— В каком смысле — не можем? Это шутка такая?
— Нет, это не шутка.
— Н-да, вечер перестает быть томным, — нашарив в кармане пачку сигарет, сел на влажную, засыпанную кленовыми листьями лавочку. С третьей попытки высек пламя, нервно затянулся. Она стояла напротив и молчала. Такая невыносимо красивая и такая холодная... — А теперь давай по порядку, женщина. Что на тебя нашло?
— Ты вообще когда-нибудь можешь быть серьезным?
— Я серьезен. Как никогда!
— А я вижу, что ты ерничаешь!
— А я вижу, что ты чокнутая девчонка, с чего-то вдруг возомнившая, что с какого-то хрена можешь играть чужими чувствами!
— Я не играла твоими чувствами, ты мне и правда... нравился.
— Нравился? Нравился?! — пнул горку листьев, и те разлетелись ей под ноги желто-оранжевым конфетти. — А в постели ты говорила другое!
— Но я не признавалась тебе в любви!
— Да кому нужны эти слова? Я чувствовал тебя и твои эмоции. Вот этим, — ударил кулаком по грудной клетке. — Я не безразличен тебе, почему, зачем нам расставаться? Что за блажь?!
