Игорь Буторин - Афоня или путешествие тверского купца Никитина к Древу желаний
На правах хозяина или ротного командира ассасинов на беседу вышел рафик Аль Самаум.
Когда Карло увидел перед собой огромную фигуру рафика и его исчерченное шрамами суровое лицо, которому вообще не были свойственны мимические метаморфозы, он понял, что, скорее всего, покинуть лагерь после райских наслаждений ему не удастся, поэтому он решил честно открыть этому азиатскому террористу свои карты.
Ведь он тоже разведчик, а у служителей плаща и кинжала, как известно, все же есть своя этика. Опять же слабо брезжила обнадеживающая мысль, что ворон ворону глаз не выклюет. Иезуит рассказал рафику о своем задании, полученном от чёрного папы Игнасио Лойоло, и о том у кого сейчас находится карта с маршрутом к Древу желаний. За свою жизнь он теперь не волновался, ведь как выглядит Афоня, знал только он, отчего цена его головы возрастала многократно.
Аль Самаум внимательно выслушал Карло и, не говоря ни слова, исчез из шатра, где по программе победителя должны были ждать эти самые райские утехи. В конце концов, размышлял иезуитский разведчик, если предложат перевербовку, лучше согласиться, потому что это единственная возможность выйти отсюда со своей головой на плечах, а не в виде куска мяса для бродячих собак. Уж если ты занялся шпионской деятельностью, значит надо быть всегда готовым к предательству. Ведь еще в иезуитской школе их учили следить за своими товарищами и друзьями, а потом все свои наблюдения четко излагать в рапортах Чёрному папе. Потом Карло следил за своим отцом герцогом Сфорци. Помнится, Игнатий Лойола очень обрадовался, когда он принес ему четкий план родительской крепости. План то этот был нужен только для того, чтобы понять, как устроен московский Кремль, построенный по образу и подобию миланского замка Сфорци. Потом на этой схеме разрабатывались планы подкопов и закладки взрывчатки под главную твердыню московитских царей. Нет, это не было подготовкой военной операцией, но это были курсовые и дипломные работы иезуитов, которые когда-нибудь могли кому-либо пригодиться.
Например, соберется какой европейский король воевать Русь, а иезуиты ему раз — планчик подкопов и минирования, со всеми подземными коммуникациями цитадели. Утром деньги — в обед схема. Все очень просто.
А на предательство должен быть готов любой шпион. Это издержки профессии, все дело только в цене. Плохо, если не покупают, а если предложили, торгуйся, но не зарывайся. Такие мысли бродили в голове Карло Сфорци, пока он ждал решения командиров террористического ордена ассасинов.
Время шло, а Карло все так же сидел один в шатре перед заставленными яствами столами. Он прекрасно знал, что сейчас за ним тайно наблюдают, поэтому сидел ровно, демонстрируя выдержку, и ничем не показывая своего беспокойства. Так прошли сутки.
О том, что дело движется к развязке, иезуит догадался, когда в шатер вошли несколько ассасинов и унесли столы с едой. Вместо них появился стол с кувшином вина и два бокала.
«Все готово для сделки с совестью. Главное не продешевить», — подумал Карло.
Персия
Персия во все времена была богатой страной. Все торговые пути, за исключением разве что из варяг в греки, проходили через нее. Богатейшие караваны сновали здесь в Европу и обратно. Персидский залив был тесен — торговые суда, словно мухи по кухне в осеннюю пору, шныряли по его глади вдоль и поперек. В общем, и в то время это была благополучная и богатая страна.
Жизнь здесь бурлила, как в мартене металл. Базарная суета царила буквально на каждом шагу. Все продавали, покупали и неистово торговались.
В первом же городе у Афони попытались сторговать Зигмунда. Причем торговцу из посудной лавки, а это именно ему приглянулся русский медведь, косолапый был не нужен. Ему просто было скучно, и он решил развлечься, то есть поторговаться. В его лавку с утра еще не зашел ни один покупатель, а тут — турист с медведём.
Афоня хлопал глазами и не особенно-то понимал, что хочет от него этот немытый перс. А торговец выносил и показывал путешественнику золото, самоцветы, выводил восточных красоток и даже старого ишака. В конце концов, приволок за хвост дохлую змею.
Зигмунд же, в отличие от простодырого Афонии, сразу понял, почему этот человек тычет в него пальцем, цокает языком и таращит глаза. Косолапый сразу сообразил, что его пытаются банально купить. После того, как медведь объяснил Афоне, в чем смысл этого вернисажа и демонстрации прелестей наложниц, русский купец в начале решил было зарядить назойливому персу в ухо, мол, друзей не продаем. Но миролюбивый по своей сущности мишка, выволок закипающего друга на улицу.
Другой персидский продавец, уже с невольничьего рынка, предлагал обменять весь свой бизнес на коня. Он тоже получил отворот поворот… Намыкавшись по торговым рядам, и устав от неприличных предложений друзья наконец-то вернулись в свой караван-сарай и спокойно выдохнули.
Караван-сарай, в котором остановился шелковый караван, держал старый перс Мустафа. Это был пузатый человек, с жидкой бородкой и с умиротворенностью старого сытого кота.
Мустафа пригласил своих необычных постояльцев к себе в комнату и долго расспрашивал русских путешественников о том, где они уже побывали и что видели. Рассказы он тщательно записывал. Когда же досужий Зигмунд поинтересовался, зачем это он все записывает и не строчит ли он донос, тот ответил, что собирается потом издать книжку о великих путешественниках, а одну их глав посвятит Афоне и его друзьям.
Узнав об этом, Афоня спросил — не знает ли тот, где находится Шамахань?
— Ай, дарагой, сиди и слушай, что я тебе расскажу, начал свое повествование Мустафа. — Живет в богатейшем и красивейшем городе Востока Багдаде замечательный мореход Синдбад. Много путешествовал этот авантюрист и беспутник. И во всяком путешествии он совершал какой-нибудь подвиг. То золота где-нибудь натырит, то красотку соблазнит. Одним словом настоящий такой моряк. Детей наплодил, почитай в каждом порту по дюжине наберется. После своих странствий, он всегда приходил к старому Мустафе и, сидя на твоем месте, все рассказывал, а Мустафа все аккуратно записывал. Так вот я ни разу от него, а он, поверь, избороздил весь свет, не слышал о такой стране, как Шамахань. А тебе, какой интерес с этой твоей Шамахани?
— Да, за ихей царевной я туда тулюсь. Пообещал по-пьянке Алеше Поповичу, привезть эту царицу ему в невесты.
— В мире всего две замечательные страны, где есть все. Кроме красивейшего и богатейшего города Багдада, это — Индия и Греция. Если ты собрался в Грецию, то туда надо ехать через Швецию. Именно так гласит старинная восточная мудрость. Причем считается, что это самая короткая дорога. Если же, свет моих очей, Афоня-ибн-Никитин ага, ты идешь в Индию, то ты на правильном пути. Я с тобой пошлю своего внука Маленького Мука, он и проводит тебя в порт к моему другу Синдбаду. Уж он-то тебя быстро домчит по морским волнам прямо в Индию.
На том и порешили.
Маленький Мук
Внук Мустафы Маленький Мук, оказался откровенным раздолбаем и вором. По дороге в порт он пинал всех встречных кошек, воровал с лотков фрукты и постоянно, не понятно зачем, примерял на свои грязные ноги туфли с загнутыми носами. После того, как путешественники уже в двадцатый раз остановились у очередного обувного бутика, Зигмунд не выдержал и интеллигентно поинтересовался у маленького хулигана:
— Молодой человек, а какого, собственно, рожна, вы не пропускаете ни одной обувной лавки?
— Вай, гяурский зверь, вчера мне приснился сон. Пришел ко мне джинн. Такой мерзкий с лица, противный, серой воняет, из носа волосы точат, как раз на тебя похож…
— У меня из носа волосы не точат, — было возмутился косолапый, но малец, не обращая на него никакого внимания, продолжал.
— В общем, урод безрогий. Вот он мне и говорит: «Хочешь стать богатым и уважаемым? Тогда найди среди обуви на базаре пару чувяков, по-вашему, по-гяурски, башмаков значит. Так вот эту волшебную пару ты сразу узнаешь, как только наденешь. И именно они сделают, тебя — недоноска, первейшим в мире скороходом. В них тебе будет суждено стать первейшим в мире почтальоном. Тебе тогда покрыть пару-тройку тысяч миль, будет, что в кустах поссать. Если найдешь, то бонусом от меня получишь еще и ковер-самолет для доставки верблюдов и прочего карго-негабарита. Короче откроешь свой бизнес и сможешь легко подняться на поставках товара из Арабских эмиратов на Север». Вот я и решил, что не надо откладывать дело в долгий ящик, все равно идем через базар, заодно и чувяки поищу. А за Синдбада не переживайте, успеем мы к нему на корабль до отплытия, он ведь вечно долго грузится, да и команда вся с бодуна маяться, так что они не сильно торопятся.
— Вот смотрю я на тебя, — закатив глаза, изрек Зигмунд. — Хоть ты и нерусь, а мыслишь, как самый настоящий русский мужик — чтобы делать, лишь бы ничего не делать, но всех наколоть. Весь расчет на ожидание какого-нибудь волшебного счастья, которое вот так неожиданно обрушится на голову, как птичье говно. Так многие и ждут всю жизнь этого счастья небесного, нихера не делают, лишь в лотереях участвуют, да в финансовых пирамидах счастья ловят, а в промежутках водку глыкают и от лени пухнут.
