Хладная рать - Анастасия Командор
Это займет их на какое-то время. Рано или поздно придется выбрать, Мера отлично понимала это. Она никогда не сможет командовать войсками так, как это делал ее отец, ведь она женщина. Ее решения, какими бы мудрыми они ни были, всегда будут подвергаться сомнениям, ведь она женщина. Женщинам не доверяют, их не принимают всерьез. А уж женщина без мужчины немногим выше челяди по положению.
Возгарь окинул Меру изучающим взглядом, в котором читалась подозрительность. Жестом подозвал холопа, чтобы тот наполнил чашу некрепким медом, шумно прихлебнул, утер бороду рукавом кафтана.
Старшую дружину составляли бояре и княжьи мужи, каждый из которых имел свою землю и свою дружину, которую мог отправить в битву по собственному разумению, поэтому ссориться с ними Мера не собиралась. В первые дни следовало присмотреться к каждому из них, понять, соперничают ли они между собой за влияние. Если нет — плохо. Проще управлять врагами, которые делают вид, что они друзья, чем сплоченной группой, согласной друг с другом во всем.
Пока княгине не слишком нравилось то, что она видит: бояре переглядывались молча, словно вели одним им понятный разговор.
Следующим к Мере повернул немолодое лицо Хотен. Его щеки покрывали оспины, на толстых пальцах красовались перстни побогаче тех, что позволял себе носить прежний князь Велимир.
— Скоро вести о тебе разлетятся по всем княжествам, и многие увидят в этом выгоду, — произнес он тем же тоном, что и Возгарь чуть ранее: словно поучает ребенка. Мере этот тон не понравился, но она до поры решила промолчать. — Одни станут добиваться руки, другие, возможно, попытаются напасть, чтобы прибрать к рукам Калинов Яр. Великий князь Далибор нам в этом деле не помощник. Более могущественные князья, например, из числа его родни, могут перетянуть его на свою сторону в конфликте. Так что следует как можно скорее обзавестись новыми союзниками и заручиться поддержкой прежних. И, разумеется, ни в коем случае не гневить великого князя, а лучше будет съездить к нему на поклон в ближайшее время.
— С кем был в союзе мой отец?
— Пожалуй, единственный надёжный союзник сейчас — князь Берграда Пересвет, родной брат твоей матушки, — хмуро протянул Булат, и остальные пятеро мужей согласно закивали. — У Велимира не осталось ближайшей родни, и когда он принимал княжение от своего отца, оказался практически без поддержки. Как и ты сейчас, княгиня Мера. Многие годы он потратил, пытаясь наладить связи с прочими удельными князьями, и хоть с соседями он был в ладу, прочных союзов не сложилось. Каждый привык быть сам за себя. Помнят ещё времена смуты, когда правители менялись чуть не ежегодно, пока великий князь силой не заставил их подчиниться.
— Вот что, княгиня, — вновь заговорил Возгарь, — лучший способ узнать человека — напиться с ним. Отправь кого-то из нас к соседским князьям от своего имени, как представителей. Потолкуем с ними. Может, удастся кого если не в союзники записать, так хоть от нападок отговорить.
— Разве не лучше будет, если я сама поеду? — возразила Мера.
Мужчины переглянулись, и снова на их лицах промелькнула снисходительность.
— В таких делах нужна сноровка. Лучше доверить переговоры более опытным мужам. Да к тому же ты… — Возгарь скривил губы в подобии вежливой улыбки и развел руками, — ты женщина.
К вечеру Мера едва не валилась с ног от усталости. Несмотря на то, что это был всего лишь первый день княжения, заботами ее обложили по горло, а постоянное присутствие рядом бояр, вставляющих слово на каждое ее действие, раздражало. Она уже затосковала по скучному и тихому одинокому существованию, когда была по большей части предоставлена самой себе. Теперь же в одиночестве можно остаться разве что в своих покоях.
Голова болела от громких голосов, от десятков новых имён и лиц. Весь день к ней приходили на поклон купцы и чиновники, дворяне и представители общин. Одни заискивали в надежде получить ее расположение, другие держались прохладно, явно не слишком довольные ее появлением. Но заметного пренебрежения или враждебности пока не было. Народ осторожничал, присматривался, как и Мера присматривалась к ним.
Как только советники разошлись на покой, Мера приказала подать сбитень и устроилась на лавке за хоромами, где в прежние времена вечерами отдыхал ее отец.
Солнце спряталось в Нави, тучи висели низко, обещая скорый снег, и ни луны, ни звёзд видно не было. Горели во тьме окна хором и отдельно стоящей просторной гридницы. Двор окутывала благословенная тишина, только ветер скреб по земле остатками листвы и всяким мусором да лаяли посадские собаки, и им изредка отвечали ворчанием отцовские гончие.
Мера сидела неподвижно, обхватив ладонями горячую кружку, и наслаждалась долгожданным покоем. Ночная прохлада покалывала щеки, пробиралась под воротник. Свежесть была приятной после духоты хором. Девушка пила пряный сбитень маленькими глотками, и изнутри от него расходилось тепло.
За углом послышались шаги и шорох одежды. Мера повернулась на звук и вскоре увидела пятно мерцающего света, а за ним и вооруженного гридина с факелом, что совершал обход. Им оказался тот самый парень, что днём перевязывал ей руку. Гридин тоже заметил ее, замер от неожиданности, а светлые брови взметнулись вверх. Потом склонился в приветствии, а на лице миг спустя появилась вежливая улыбка.
— Как рука? — спросил он, подходя ближе.
Мера повертела перед собой перемотанной тряпицей ладонью, будто только сейчас о ней вспомнила. Из центра разошлось бурое пятно, а порез саднил.
— Все хорошо, — ровным тоном откликнулась девушка.
— Сменить бы повязку. Может, позову лекаря?
— Пустое.
Парень замялся ненадолго. Видно, не знал, как вести себя с новой княгиней, но потом вновь заговорил со слабой улыбкой:
— Твой отец отдыхал здесь после многолюдных собраний и пиров. Хоть он и любил шумные компании, но даже ему иногда хотелось побыть одному.
— И я здесь за тем же, — заметила Мера.
После короткой заминки гридин ойкнул, поклонился.
— Ох, прошу прощения…
— Ничего, — поспешила заверить Мера, рассудив, что не стоит так запросто отсылать первого человека, явно расположенного к ней дружески. — Я не против компании.
Парень вопросительно глянул на нее, воткнул факел в грязь у крыльца и опустился на скамью рядом с Мерой.
— Ты ведь сын Булата?
— Ратмир, — кивнул гридин. — Мы со Светозаром росли вместе, тренировались и обучались. Он был мне другом.
Оба ненадолго притихли, предавшись воспоминаниям. Общую печаль делили. Теперь Мера по-новому взглянула на воина. Тот был одного возраста с братом.
