Хладная рать - Анастасия Командор
Ингвар видел, как одно за другим зажигались окна в избах посада и как все больше людей поднимались на стену с волнением и криками, чтобы заглянуть за ее край и увидеть силу Меры, ее гнев, который для многих из них обернется погибелью.
Кто-то поджёг первую стрелу и пустил ее в сторону лешего. Та просвистела дугой во тьме, оставляя за собой яркий хвост, упала в снег и тут же потухла, не преодолев и половины пути до границы леса.
Леший вновь опустился на землю, а за его спиной к лесной кромке уже стянулась нечисть. Десятки, сотни глаз светились во мгле желтыми огнями, а кроме них ничего было не разглядеть, и казалось, что огни просто парят в воздухе на разной высоте. Часть из них постепенно вклинилась в строй мертвецов, потянулась за людьми, а часть приблизилась к незримой линии, обозначающей дальность полета стрелы. В безопасности, где их никто не мог достать.
Леший схватил одно из сломанных им деревьев, в пару взмахов оборвал ветки, приблизился насколько возможно и швырнул ствол в крепость. Воины хлынули в стороны или попытались пригнуться. Дерево с оглушительным треском врезалось в стену, смело часть парапета и нескольких воинов, что не успели отбежать, а потом с не меньшим грохотом обрушилось вниз на другой стороне. Раздались надсадные крики и почти сразу зазвучал рог, созывая людей к воротам. На стене началась сумятица, кто-то оттаскивал раненых, кто-то готовил стрелы, кто-то тушил угли, что расплескалась из сбитой жаровни. Подумалось, будет чудом, если стена так и не загорится этой ночью.
С неповрежденного участка стены посыпались горящие стрелы. Точно огненный дождь они пронзали ночную тьму, но бессмысленно гасли в снегу, не долетая до нечисти всего каких-то пяти шагов. Нечисть — всевозможные духи, похожие на людей и непохожие — заливались хохотом, рычали и свистели в ответ. Мороз бежал по коже от их голосов. А леший тем временем выломал новое дерево, швырнул его о ворота крепости. Полетели обломки и щепки во все стороны. Ворота дрогнули, и башня над ними, казалось, качнулась тоже.
Воины не могли ничего сделать. Их раскаленные клинки были бесполезны на таком расстоянии, стрелы не долетали до врага, а подготовленные бочки со смолой могли скорее навредить городу, чем помочь.
Ещё один ствол ударился в ворота и свалился грудой обломков под стеной. Другой снёс крышу башни, завалив тех, кто прятался внутри. Потребовалось время, чтобы пламя из жаровни охватило наваленные сверху бревна и дранку с крыши. Постепенно, медленно оно разрасталось, жадно пожирало все, что попадалось на пути.
Прежде, чем ворота и нечисть скрылись из виду, Ингвар успел заметить, что леший больше не швыряет бревна. Просто стоит и смотрит. Он будто ждал, пока воины потушат огонь и уберут со стены пострадавших.
Нечисть, что питается болью и смертью, не стала бы ждать. Чувствовалась в этом воля Меры. Ведь этой ночью все происходило лишь по ее приказаниям.
Ратмир вел людей и нежить за собой на достаточном расстоянии от крепости. Они уже зашли на территорию посада и узкими тропами огибали чужие дворы. В окнах изб, затянутых мутным пузырем, виднелись темные силуэты напуганных людей. Те видели за заборами такие же темные фигуры и, должно быть, думали, что нечисть снова заполняет улицы.
Необозримая толпа мертвецов и духов молчаливо следовала за людьми. Мера должна была разорвать обережный круг, чтобы нежить смогла зайти внутрь. Пока все заняты обороной главных ворот, упыри займут улицы города.
* * *
Мера влетела через разбитое окно в свои покои и обернулась человеком. Здесь все осталось почти нетронутым, только на месте тел и луж крови остались четыре темных пятна. Кровь пропитала половицы, ее уже не оттереть мокрой тряпкой.
Первым делом Мера нашла на столе ножницы, резанула по ладони и окропила кровью двор через окно. В городе, внутри защитного круга, тоже обитала нечисть — слабая, задобренная людьми. Но и ее Мера могла подчинить своей воле, заставить исполнять приказы.
Она нащупала колдовской силой мар — духов, что питаются кошмарами, — и приказала им. Убить мары не смогут. Но достаточно будет просто задержать во сне тех, кого ищет Мера, пока она сама за ними не придет.
Сквозняк коснулся голой кожи, заставив поежится. Выстуженные покои с давно потухшей жаровней и холодным полом казались неприветливыми, словно даже родной дом не хотел ее принимать. Мера быстро отыскала в сундуках рубаху и шаровары, надела сверху любимый кафтан, который перешивала ночами, потому что не могла показаться на людях в мужском, более удобном. Теперь совсем не имело значения, что о ней подумают люди — и так уже подумали самое худшее.
Из отдельного сундука достала мягкие сафьяновые сапожки и заплела свободную косу. Подумала, не надеть ли венец, или серьги, или ещё какие украшения. Почему-то вдруг так захотелось почувствовать себя обычной.
Ночь длинная. Времени было предостаточно, чтобы в последний раз насладиться теми мелочами, которые в прежние времена составляли ее жизнь.
Скоро послышался далёкий утробный рев, а за ним и грохот, разбудивший, наверно, всю округу. Остатки дружины выбежали, сонные, из гридницы и поспешили к воротам по зову рога.
Пока леший атаковал стену, Мера перебирала в темноте остатки жемчужных ожерелий, кованые рясны и расшитые камнями накосники. Вспоминала, как просила Ратмира обменять украшения на защитные обряды и роспись обережными символами. Тогда она и подумать не могла, что сама приведет в город нечисть, нарушит защитный круг. Сама навлечет на людей ту беду, от которой пыталась защитить.
Что-то дрогнуло внутри, зашевелилось какое-то сомнение. Всего на миг Мера почти пожалела о том, что не ушла, когда был такой шанс. Но миг прошел — а вместе с ним и сомнения. Есть поступки, которые нельзя прощать, и долги, которые нужно исполнять во что бы то ни стало.
Мера бесшумно спустилась вниз, прокралась через двор и вышла на дорогу, что вела к малым воротам. Темень стояла такая, что вряд ли ее кто заметил бы и в пяти шагах перед собой.
По пустым и тихим улицам она быстро добралась до другой части города. Люди, напуганные грохотом и
