Астрид Линдгрен - Мио, мой Мио!
– Мио, мой Мио, – сказал мой отец-король, – эта лошадь – твоя. И зовут её Мирамис.
О моя Мирамис!
Я полюбил её с первой же минуты. Это была самая прекрасная лошадь на свете. Она ни капельки не походила на Калле-Франта. Он был такой старый и так утомлён работой. Нет, я не находил у них никакого сходства. Но только до тех пор, пока Мирамис не подняла свою прекрасную голову и не взглянула на меня. Тут я увидел, что её глаза в точности такие же, как у Калле. В них светилась такая преданность! Впрочем, как у каждой лошади.
Верхом я ведь ни разу в жизни не ездил. А тут вдруг мой отец-король поднял меня и усадил на Мирамис.
– Не знаю, сумею ли я, – засомневался я.
– Мио, мой Мио, – отозвался мой отец-король, – разве у тебя не храброе сердце?
И я взялся за поводья и поскакал по дорожкам сада, где цветут розы. Я скакал под серебристыми тополями, так что серебристые листья сыпались мне на голову и путались в волосах. А я всё скакал, всё дальше и дальше, а Мирамис перепрыгивала через самые высокие розовые кусты.
Вскоре в саду появился Юм-Юм. Он увидел, как я скачу на лошади, захлопал в ладоши и закричал:
– Мио скачет на Мирамис! Мио скачет на Мирамис!
Я остановил Мирамис и спросил Юм-Юма:
– Хочешь поскакать со мной?
Ну разумеется, ему этого хотелось. Он взобрался на круп лошади позади меня. И мы поскакали по зелёным полям и лугам, расположенным за садом, где цветут розы. Никогда в жизни не испытывал я такой радости!
Королевство моего отца-короля такое большое, больше многих королевств на свете. Оно простирается от востока до запада, от севера до юга. Остров, на котором стоит королевский замок, называется Остров Зелёных Лугов. Но это лишь малая часть его владений. Малая, малая часть Страны Далёкой.
– Земля, которая лежит за морем и за горами, тоже принадлежит его величеству. Нашему королю, – сказал Юм-Юм.
А я подумал о Бенке. Бедняга, стоит там сумрачным днём под моросящим дождичком на Уппландсгатан, а я, такой счастливый, скачу на прекрасной лошади в лучах жарко греющего солнца.
А вокруг такая красота! Трава густая и мягкая, а в траве столько разных цветов! Нас окружали зелёные холмы, с которых стекали прозрачные ручейки, а на холмах паслись пушистые белые овечки. Рядом с овечками мальчик-пастух наигрывал что-то на деревянной дудочке. Звучала какая-то странная мелодия, точно я её когда-то уже слышал, только где и когда, никак не мог вспомнить. Уж конечно, не на Уппландсгатан.
Мы остановились и разговорились с мальчиком. Я попросил его на денёк одолжить мне дудочку. Он согласился и даже научил меня наигрывать ту самую мелодию.
– Если хотите, я вам обоим вырежу по дудочке, – предложил Нонно. Так звали этого пастушка.
Конечно же, мы хотели.
Совсем рядом с нами протекал ручеёк. Над ним свои ветви склонила ива. Нонно подошёл к ней и срезал ветку. Мы сидели на бережку ручья и плескались босыми ногами в воде. А он вырезал для нас дудочки. Юм-Юм тоже научился наигрывать мелодию этой странной песни. Нонно сказал, что это старая-престарая песенка, самая первая на земле.
– Пастухи играли её на пастбищах много тысяч лет назад, – пояснил Нонно.
Мы поблагодарили его за всё, а потом забрались на спину Мирамис и поскакали дальше.
– Будем беречь наши дудочки, – сказал я Юм-Юму. – И если нам придётся разлучиться, то будем наигрывать эту мелодию.
– Ты прав, Мио, – откликнулся Юм-Юм. – Будем беречь их. И если ты услышишь, что я заиграл на ней, знай, это я зову тебя.
– Правильно, – согласился я. – А если ты услышишь мою дудочку, это будет означать, что я зову тебя.
– Да, – сказал Юм-Юм и прильнул ко мне.
В этот момент я подумал, что он мой самый лучший друг. Конечно, после моего отца-короля. Моего отца-короля я любил больше всех на свете. А Юм-Юм такой же мальчик, как я, и теперь он мой лучший друг, тем более что я уже никогда не увижусь с Бенкой.
Надо же как всё получилось! У меня есть отец, Юм-Юм, Мирамис, и я скачу по зелёным холмам и лугам! Какое счастье!
– А как попасть в те края, что за морем и за горами? – спросил я.
– По мосту Утренней Зари, – ответил Юм-Юм.
– А где этот мост Утренней Зари?
– Скоро увидишь.
В самом деле, скоро показался мост, он был так высок и так длинен, что казалось, ему нет конца и края. Он так ярко светился, точно был построен из золотых солнечных лучей.
– Это самый длинный в мире мост, – сказал Юм-Юм. – Он соединяет Остров Зелёных Лугов с землями, что за морем. Но король приказывает по ночам его убирать, чтобы мы могли спать спокойно на Острове Зелёных Лугов.
– Зачем убирать мост? – удивился я. – Кто может явиться к нам ночью?
– Рыцарь Като, – сказал Юм-Юм.
И как только он произнёс это имя, точно холодным ветром повеяло, и Мирамис пробрала дрожь.
Я услышал про этого рыцаря впервые и потому переспросил:
– Ты говоришь «рыцарь Като»?
И не успел я это произнести, как мурашки побежали у меня по спине.
– Да, – подтвердил Юм-Юм. – Жестокий и беспощадный рыцарь Като.
Мирамис заржала – казалось, это был крик ужаса.
И мы сразу же умолкли.
Мне бы очень хотелось проскакать по мосту Утренней Зари, но сначала я должен был спросить разрешения у моего отца-короля. Поэтому мы возвратились в сад, где цветут розы, и в тот день на лошадь уже больше не садились.
Мы помогали чистить Мирамис скребницей и расчёсывать её золотую гриву, мы гладили её и угощали кусочками сахара и корочками хлеба, которые по нашей просьбе дала нам мама Юм-Юма.
А потом мы построили в саду шалаш из веток, залезли туда и ели там блинчики с сахаром. Ими снабдила нас мама Юм-Юма. Бенкина мама тоже пекла такие блинчики, и мне они тогда очень нравились.
Но с теми, что дала нам мама Юм-Юма, их было не сравнить. До того вкусно!
Ух как мы веселились с Юм-Юмом! Бенка мне много рассказывал, как он строил шалаш у себя на даче на Вексхольме. Мне очень хотелось бы написать ему о том, какой шалаш мы построили с Юм-Юмом. «Ты бы знал, какой я построил шалаш, – написал бы я ему, – какой замечательный шалаш построил я здесь, в Стране Далёкой».
Любят ли звёзды слушать музыку?
Назавтра мы снова отправились к Нонно. Сперва мы никак не могли его отыскать, но вдруг из-за холма донеслись звуки старинной песенки. Нонно сидел и наигрывал на дудочке, а вокруг него паслись овечки.
Увидев нас, он перестал играть. Нам показалось, что он рад нашему появлению. Мы достали свои дудочки и заиграли втроём. И получилось на удивление хорошо.
– Жаль, что некому нас послушать, – заметил я.
– А трава? А цветы? А ветер? – проговорил Нонно. – Деревья тоже слушают. Вон, например, те ивы, склонившиеся над ручьём.
– Да? – удивился я. – Им тоже нравится?
– Даже очень, – заверил меня Нонно.
Мы ещё долго играли травам, цветам, и ветру, и деревьям. Но я всё-таки сожалел, что ни один человек нас не слышит.
– Ну, хочешь, пойдём сыграем моей бабушке, – предложил Нонно. – Я ведь живу с бабушкой, – пояснил он.
– А далеко идти? – поинтересовался я.
– Довольно-таки далеко, но, если играть на дудочках, дорога не покажется чересчур долгой.
– Это точно, – согласился с ним Юм-Юм. – С музыкой дорога всегда короче.
Ему, так же как и мне, хотелось познакомиться с бабушкой Нонно.
Я читал в сказках про добрых бабушек, но настоящей, живой бабушки я в своей жизни не встречал. Вообще-то на свете очень много всяких бабушек. Но у меня-то ведь её никогда не было. Мы взяли с собой овечек, и ягнят, и, конечно, Мирамис. Таким караваном мы и отправились в гости к бабушке Нонно. Мы шли медленно, как обычно ходил Калле. Ягнята и овцы, должно быть, удивлялись, куда это мы их гоним? Но вообще-то путешествие им, скорее всего, понравилось, потому что они всё время скакали вокруг нас и резвились.
Мы шли долго, миновали множество холмов и наконец остановились у домика, в котором жил Нонно.
И его домик был такой же, о каком мне приходилось читать в сказках. Невысокая весёлая хижинка, крытая соломой, возле которой буйно цвели кусты сирени и жасмина.
– Тсс! – шепнул нам Нонно. – Устроим бабушке сюрприз.
Мы выстроились перед окном – Нонно, Юм-Юм и я.
– Раз, два, три, начали! – скомандовал Нонно, и мы заиграли такую весёлую песенку, что наши овцы и ягнята пустились в пляс.
В окошко выглянула старушка с очень добрым лицом. Это и была бабушка Нонно.
– Ой, какая прекрасная музыка! – захлопала она в ладоши.
И мы ещё долго играли для неё, а бабушка всё не отходила от окна, слушала.
Бабушка Нонно была очень старенькая и напоминала добрую старушку из сказки, только эта бабушка была настоящая, живая.
Наигравшись от души, мы вошли в хижину.
– Есть хотите? – спросила нас бабушка.
Конечно же, мы хотели. После такой дальней дороги мы не отказались бы что-нибудь перекусить. Бабушка достала буханку хлеба и нарезала толстыми ломтями. Это был простой, слегка чёрствый чёрный хлеб. Но в жизни я не ел хлеба вкуснее.
