Человек и его цитра умирают вместе (I) - Shigure Tou
К вину Фо Ань не притронулся, но смог утолить жажду сладковатым соевым молоком, которое так полюбилось ему в столице уезда. Первый голод был утолен. Цзе Чунде протянул Фо Аню салфетку и тот утер нежно тканью рот, подбородок и руки.
— Кажется, теперь ты готов меня слушать. И да, можешь продолжать кушать, — разрешил главный, буквально сказав Фо Аню не следовать никаким правилам этикета. И юноша не стал отказываться, продолжая жевать утку.
— Что со мной произошло? Кто вы такие?
— Спокойнее, я начну сначала, а ты не стесняйся задавать вопросы, если что-то покажется непонятным, — отпив вина, размеренно и очень тихо заговорил мужчина, но Фо Ань все равно прекрасно его слышал, точно нутром, а не ушами. — Сыма, наша великая предводительница, подарила тебе частичку собственных сил. Вложила их в тебя, и твоя задача была пережить слияние.
— Те знания?..
— Руководство к дальнейшему совершенствованию души. Будь внимателен и осторожен. Слишком медленный прогресс даст последствия в виде постоянной усталости, слишком быстрый сведет себя с ума, превратив в убийцу.
Фо Ань перестал жевать и ошарашенно посмотрел на Цзе Чунде:
— Так тех людей я… — Нет, Фо Ань все еще не чувствовал за собой вины, но такая бойня все же не в его характере.
— Да, то были последствия быстрого прогресса. Ярость присуща всем обращенным.
— Это были люди, — руки Фо Аня начали подрагивать.
— Никому ненужные, — отмахнулся Цзе Чунде. — Их не будут искать. Не кори себя.
— Вы специально их ко мне подослали, — догадался Фо Ань.
Главный кивнул.
— Это жестоко…
— Как и весь путь совершенствующегося. Отныне ты воюешь со временем и небом, что отвело тебе краткий век.
— Так я стал солдатом Первого бога? — Фо Ань знал, что нет, но хотел это услышать от кого-нибудь еще.
— Ни в коем случае, мы следуем философии Сымы, а не его жестоким законам. Мы не принимаем его главенства, — все также размеренно вещал Цзе Чунде. — И предвещая твой следующий вопрос, я расскажу тебе о Сыме, и о том, как она оказалась здесь.
Фо Ань принялся внимательно слушать. И разрозненные картины, попавшие к нему со знаниями о совершенствовании, начали оживать. Фо Ань будто бы сам оказался в тех временах, увидев поразительной красоты женщину с очень строгим, холодным лицом. В белых траурных одеждах она сражалась на стороне Первого бога, разила своим тонким ледяным мечом ревущих, алчущих ее крови демонов.
Первый бог оценил ее старания. И забрал на небо, где она сражалась на его стороне, против других богов. Она разрезала их бескровные тела, выпускала в мир накопленную ими энергию, которую сама же научилась поглощать. Могущество Сымы росло. Первый бог подарил ей неземной красоты заколку, отметив как своего генерала.
Вечные дни Сыма проводила в сражениях за право Первого бога на небесный трон. Она гордилась собой и своими достижениями. Бог обещал им места подле себя на небесной лестнице. О большем женщина и мечтать не могла.
И спустя несколько сотен лет небесная война окончилась безоговорочной победой того, кто так отчаянно сражался за престол. К этому времени, Сыма обзавелась возлюбленным, таким же, как она сама, генералом. Вместе они планировали попросить Первого бога о благословении на брак. Однако когда пришла раздавать награды, Первый бог изменил своему слову. Побоявшись возросшей мощи своих генералов, он начал их уничтожать. Одного за другим развеивал их закаленные тела и вечные души, не оставляя права на перерождение.
Спастись удалось не многим. Всего пятерым. Лишенные тел, они привязали свои души к разным предметам. Несправедливое отношение Первого бога озлобило их сущности, но не настолько, чтобы они обратились всеми ненавистными демонами.
Сыма провела в одиночестве несколько тысяч лет, прежде чем ее плачь смог услышать смертный. В благодарность, она подарила ему знания о совершенствовании души и наказала искать других выживших генералов.
— С тех пор задача нашей организации заключается в том, чтобы не позволить Первому богу расширить свое влияние в мире смертных. И отыскать тех, кто стал жертвами его жестоких интриг. Мы те, кто держит равновесие.
Чужая память, чужая боль обиды от предательства волной прокатилась по сознанию Фо Аня. Он заметил, что плачет, только когда ручейки слез намочили ворот многострадальной рубахи.
Фо Ань посмотрел на Цзе Чунде своими новыми глазами. Его аура светилась, перемежаясь лазурью и серебром.
— Мы враги Первого бога? — Выдавил из себя юноша.
— Нет, враги ему только демоны, — покачал головой мужчина. — Мы лишь хотим справедливости и спокойной жизни, а для этого мешаем Первому богу повсеместно устанавливать его порядки.
Зал погрузился в тишину. Фо Ань забыл о еде. Он так остро переживал воспоминания бессмертной, что сердце приготовилось разорваться от боли. Сыма так искренне любила, так искренне восхищалась, была предана чужим идеалам и ради чего? Ради того, чтобы ей сказали: слишком старалась? Переборщила?
— Мы никогда не убиваем без причины, Фо Ань. Наш путь совершенствования души ничем не отличается от намеченного небесным царем, но если солдаты верны ему, то мы верны настоящей любви и миру.
— Это все…
— Сложно пережить, я согласен, — Цзе Чунде отставил вино и долго, очень долго смотрел на новообращенного. — Сыма приняла тебя. Достойных ее силы не так много, как тебе может показаться. Ты первый за последние сто двадцать семь попыток.
— Так много?
— Или мало, — пожал плечами главный, — смотря, с чем сравнивать и каким категориями мерить. Сегодня ты будешь отдыхать, Фо Ань, а завтра дашь клятву и станешь полноправным членом тайного ордена Возрождения. Мы всему тебя обучим. Отныне ты возлюбленное дитя Сымы, наш брат, а мы твоя семья.
Глава 13
Фо Ань посмотрел на аккуратно висящую на распорке верхнюю рубаху из дорогой, мягкой ткани с уникальной вышивкой по краю. Настолько хорошего товара Фо Ань не видел даже на главном рынке столицы уезда. Явно ручная работа. Или ему хотелось, чтобы она таковой была. В любом случае, он бы никогда не купил себе что-то настолько роскошное. Не по чину.
Новая комната, пусть и не имела окон, зато выглядела роскошнее той, что еще будет половину месяца закреплена за ним на постоялом дворе госпожи Мао. Здесь имелось и возвышение в правильном углу для медитации, и подушки для приема гостей, и небольшая полка для книг с этими самыми книгами. Даже украшенный резьбой стол имел лоток бумаги, чернила и новые кисти. И
