Принцесса Юта и дудочка Крысолова - Елена Владимировна Крыжановская
— Бр-р! — Юта помотала головой. — Если б знала, может быть, и не смогла бы поймать её так удачно! Побоялась бы взять в руки.
— Хорошо, что не знала, — откликнулся Полик. — Смотрите, он приходит в себя. — Полик показал на Учителя.
Лысый человек лет пятидесяти потёр ушиб ладонью и сел. Взглянув на него, отец Себастьян заметно удивился и разгневался.
— Кроулистер? Так вот кто мутит воду в герцогстве уже столько лет! Знакомьтесь, дети, это учитель Кроулистер, правда себя он называет, как правило, просто "Учителем". Настоящее его имя Маруф Вервольф и оно ему, право, больше подходит![33] Он, действительно, в прошлом — школьный учитель, но был изгнан Городским советом из школы с условием строгого запрета на какое-либо общение с детьми, так как Кроулистер был признан опасным для их психического здоровья. Кроме того, он — известный поклонник жутких языческих верований и уже пытался их преподавать на школьных уроках.
В пещеру важно вошла пёстрая кошка. Увидев Кроулистера, она выгнула дугой спину и зашипела. "Великий Учитель" в страхе отодвинулся от кошки подальше. Вслед за Принцессой прибежал Вилли.
— Отец Себастьян, нужна ваша помощь! Мы не знаем, что с ними делать?
— С кем, Вилли?
— С детьми. Они разбегаются друг от друга и от своих родителей. Помогите, вы должны вернуть им разум!
Отец Себастьян в сопровождении Юты, Полика и других вышел на тропинку. Повсюду мелькали какие-то смутные силуэты. Они призрачно светились.
— Что это, Вилли? — испугалась Юта.
— Труха! Это была моя идея обсыпать всех убегающих древесной трухой, чтобы легко можно было найти их, светящихся в темноте, — с гордостью пояснил Вилли.
— А как ты вообще очутился здесь? Ты же оставался дома!
— О, это долгая история, в ней участвовала фрау Георгина, солдаты и кошка Принцесса. Я вам расскажу немного попозже. Сейчас главное — вернуть беглецов.
— Дети мои! — позвал отец Себастьян метавшихся призраков. — Вернитесь, вам не нужно бежать! Вам никто не смеет приказывать, вы свободны! Вы — дети Божьи и послушны лишь Его воле! Вы совсем не обязаны подчиняться никому, ниже самого Господа Бога. И только Он, а никакие не лжеучителя могут царить в вашем сердце. Если только сами вы этого захотите! Остановитесь, не убегайте от своих родных и друзей, которые ради вас рисковали жизнью!
Голос отца Себастьяна, отнюдь не слабый и дребезжащий, а сильный и добрый, был отлично знаком детям города. И это был голос из самых родных, которые всегда таились внутри, как мамина колыбельная. В трудные минуты этим голосом могли заговорить душа или совесть. Очень скоро в растерянном молчании один за другим беглецы вернулись к пещере. Там их встретили счастливые родители.
Даже Трит и Корнелий решились вернуться, в надежде, что их простят, как невинных жертв гипнотической силы Кроулистера. Однако, господин мер был крайне недоволен, глядя на своих двух сыновей Кристофа и Тритона, готовых снова сцепиться в драке, как уже было в пещере. Поэтому господин мер обещал и остальным действительно виновным суровое наказание, если, конечно, его сиятельство новый герцог не будет против.
Юрген заметил мэру, что тот, как отец не может судить объективно, а сгоряча судить вообще ни к чему. Главное сейчас доставить всех, и преступников, и жертв в город и позаботиться об их надёжной охране. А завтра можно будет принять правильное решение.
— Кому всё-таки выпал жребий? — спросила Юта у Полика. — Я так и не видела, кого в первую очередь мы спасали?
— Джастина, — усмехнулся Полик. — К счастью, он сам этого не знает!
— Что же ты раньше мне не сказал! — притворно рассердилась Юта. — Я бы сто раз подумала, стоит ли рисковать ради этого рыж… рыцаря!
— Я не ослышалась, ты наконец стала думать о напрасном риске, Юта? — спросила тётя Георгина, проходя мимо племянницы. — Какой прогресс!!
Эпилог
Следующий день в Гаммельне указом нового герцога был объявлен ежегодным праздником Возвращения Детей.
Отец Себастьян с утра отслужил в соборе торжественную мессу, где присутствовали почти все жители города. Фрау Эльза опомниться не могла от той чести, которой она удостоилась, не ведая того: больше недели её пансион принимал у себя первых лиц Брауншвейгского герцогства, а матушка Эльза даже не догадывалась об этом.
Юта горячо поблагодарила семью Ульрихзенов за гостеприимство, а Вилли и герра Готфрима ещё и за неоценимую весьма своевременную помощь в разоблачении тайного ордена.
— Не стоит благодарности, фрейлейн, — ответил Готфрим Ульрихзен. — Это мы должны благословлять вас, что не останемся в веках городом, постоянно теряющим своих детей. Ужасно обидно было бы, если прошедшие шесть веков нас ничему так и не научили!
Герр Готфрим кроме благодарности жителей города получил ещё и особое признание своих заслуг: теперь никто больше не сомневался в правдивости его истории с вепрем.
— Так вам и надо, — усмехался герр Ульрихзен. — Моему прапрапрадедушке тоже не верили, а он всю жизнь говорил только правду!
— А как звали вашего прапрапрадедушку? — лукаво поинтересовалась Юта.
— Карл-Фридрих-Иероним фон Мюнхгаузен.
— Я так и думала. У вас достойные родственники, герр Ульрихзен.
— И у вас, фрейлейн Юта.
— О, да.
Поскольку нынешний день был объявлен выходным, дети и родители могли провести его в тёплом семейном кругу. Кроме того, магистрат давал обед в честь всех детей города. Можно было привести с собой и старших членов семьи, это не воспрещалось, но героями дня были дети. В особенности те, кто лично принимал участие в битве.
Вилли наконец рассказал друзьям, как он очутился в самом центре событий, хотя ему было строго велено сидеть дома. Но, примерно через четверть часа или даже меньше, после того, как ушли Юрген, Михель, Ульрихзен и отец Себастьян вместе с мамой Джастина, в пансион явилась Георгина "Невицкая". Она спросила, куда ушли мужчины вместе с её ненаглядным мужем?
— Не волнуйтесь, они всё устроят, — успокоила её фрау Эльза. — Подождём их здесь.
— Я не могу оставить солдат на улице, — тоном великого полководца сказала тётя Георгина. — Наш уважаемый господин мэр узнал, что оба его сына, и старший, и младший — активные участники тайного рыцарского ордена. И сейчас их обоих нет дома! Господин мэр любезно согласился дать целый отряд
