Принцесса Юта и дудочка Крысолова - Елена Владимировна Крыжановская
До вечера Юта помогала фрау Эльзе на кухне и слушала занимательные истории герра Готфрима.
Готфрим Ульрихзен не всегда был скромным хозяином пансиона. В молодости он служил на почтовой станции и много путешествовал между городами Брауншвейгского герцогства и по его окрестностям. Он рассказывал о том времени такие удивительные истории, (все из которых были, по его уверениям, чистой правдой), что Юта невольно вспомнила тот факт, что род барона Мюнхгаузена, величайшего и правдивейшего рассказчика, происходит именно из этого города. Возможно, герр Ульрихзен приходился знаменитому барону каким-нибудь дальним родственником.
Вилли пришёл домой ещё засветло и один. Юта заволновалась, но Вилли успокоил её, сказав, что старшие магистры отобрали по жребию половину ребят, а остальных на сегодня отправили по домам. Вилли был опечален, что ему не повезло быть среди оставшихся. Ведь их сегодня посвятят в полноправные рыцари. А остальным ещё сколько ждать!
Вместе с Вилли Юта смотрела на вечерний берег реки Везер. Там, почти у подножия горы, ярко горел костёр. Полик наверняка там. И Джастин, уж конечно, не отстаёт от других! Ему не терпится стать рыцарем, только чтобы ещё выше задрать свой нахальный веснушчатый нос!
Полик опять пришёл поздно. Но сегодня настроение его было совсем иным: растерянный и отрешённый он больше не горел желанием посвятить Юту в свои дела и не разрывался между охотой всё рассказать и обещанием хранить всё в секрете. Юта видела, что глаза её друга погасли. Полик ещё не собирался спать, а чертил что-то в своей тайной тетрадке.
— Что же ты меня не позвал сегодня с вами на экскурсию в горы? — спросила Юта, входя к нему в комнату и подсаживаясь к столу. — Что вы там видели интересного?
— Ничего особенного.
— А что новенького придумал наш рыжий женоненавистник? — беззаботно спросила Юта.
— Ничего.
— Да что вы там делали целый день, о чём говорили?
— Ни о чём. — Полик поднял голову. — Не спрашивай меня, Юта. Ты опоздала: сегодня мы принесли клятву хранить тайну Ордена от всех непосвящённых. Извини, я ничего больше сказать не могу.
— Ну и глупо, — заметила Юта. — Тебе не кажется, что с недавних пор, дня так три-четыре, нам с тобой стало не о чем говорить?
— Говори о чём угодно, — мягко возразил Полик. — Спрашивай, только, пожалуйста, не о тайне.
— Да у тебя всё сейчас тайна, — махнула рукой Юта. — Могу я спросить, например, что ты рисуешь?
Полик убрал руку, закрывавшую от Юты его рисунок. На странице в тетрадке был изображён какой-то квадратный чертёж.
— Это задание на завтра. У нас вроде конкурса на лучшую эмблему ордена. Джастин хочет нарисовать дракона, другие предлагали скрещённые мечи или что-то наподобие герба с геральдическими узорами.
— Как у тебя здесь?
— Да, только у меня ничего не получается. У тебя есть цветные карандаши или фломастеры? Дай, пожалуйста.
Но когда Юта через полминуты принесла Полику карандаши, в центре рисунка уже виднелась большая красная точка. Юта заметила свежую царапину на указательном пальце своего друга.
— Вы что, приносили клятву кровью? — пошутила она.
— Да, — рассеянно кивнул Полик. И он, похоже, не разыгрывал подружку.
— Но, всё-таки, раскрасить лучше карандашом, — бодро сказала Юта, всматриваясь в черновой рисунок. Перекрещивающиеся линии, завитушки, кружки и таинственные знаки ей что-то напоминали. — А красным, ты что собирался нарисовать?
— Рубин.
Юта широко распахнула глаза и от удивления спросила шёпотом: — Полик, где ты видел такую книгу?..
Глава 7
"Пятнистые жабры!"
— Ведь это обложка книги? — настаивала Юта.
— С чего ты взяла?
— Пятнистые жабры, не отпирайся! Разве рыцарь не должен быть честным?
— Юта, ты сошла с ума, я не понимаю, о чём ты?
— Скажи только, у кого ты видел эту книгу, и я сразу отстану. Ты хотя бы знаешь, о чём она?
Полик покачал головой:
— Ничего я не знаю. Ты ошибаешься, ты не могла видеть такую книгу.
— Как хочешь, можешь не говорить. Я всё равно найду её и сожгу!
— Юта, могу дать тебе честное слово, я не пытался нарисовать что-то определённое. Это просто узор, он составился сам из случайных линий.
Полик казался растерянным и внимательно всматривался в странный квадратный узор.
— Если предположить, что ты говоришь правду, — задумчиво сказала Юта, — то совпадение получается удивительное. В центре какого-то знака — красный рубин. А в уголках по краям ещё камни, окованные серебром. Полик, ты хотел эти кружочки каким цветом раскрасить? — Юта показала на четыре угла рисунка.
— Бирюзовым или голубым. А, может, белым? Мне казалось, это подходит.
— Правильно, это действительно бирюза. И молочные опалы, они белые. Теперь скажи, фон рисунка будет какого цвета?
— Я не думал об этом. Лучше — тёмный, а узор светлый, для контраста.
— Отлично, — Юта раскрашивала всё так, как велел Полик.
Они словно составляли портрет неизвестного преступника.
— Смотри, что получилось. Это — книга из тёмной очень старой кожи с тиснением. Переплёт её окован узорами из серебра и украшен драгоценными камнями. Ты и теперь будешь утверждать, что она лишь плод нашей фантазии?
Полик нахмурился, стараясь что-то вспомнить или разгадать.
— Я её видел, Юта, — наконец признал он. — Эту книгу я видел сегодня во сне. И сон был ужасным. От него у меня на весь день осталось какое-то тяжёлое чувство. Если бы я очень старался вспомнить и нарисовать этот предмет во всех подробностях, то не смог бы сделать это лучше, чем получилось сейчас, когда я даже не думал об этом. Это просто сон, Юта, но не могу понять, как ты тоже могла его видеть?
Юта взяла друга за руку:
— Не знаю, где тут сон, где реальность, но такая книга на свете есть. Я о ней только слышала. Говорят, она содержит ужасные вещи. Обещай мне, если твой сон повторится, или наяву ты увидишь такую картинку, знай — ты в опасности. Беги без оглядки!
— Как можно убежать из сна?
— Проснуться. Неужели не ясно?
— Попробую, — пообещал Полик. — Мда, не знаю, что сказать, признаться, ты меня удивила таким поворотом. А с этим что делать? — он показал на рисунок.
— Отдай, он мне нужен, — попросила Юта.
— Возьми.
— Спасибо и спокойной ночи. Чтобы не снились кошмары, помолись перед сном.
— Попытаюсь. Последнее время я засыпаю раньше, чем успеваю о чём-либо подумать. Тем более, о молитве.
Юта приостановилась в дверях.
— О,
