Ты для меня?
Судорожно втянув в себя воздух, Валерия шмыгнула носом.
— Эй! — он мгновенно сжал ее в кольце своих рук. Слегка встряхнул. — Мы справимся! Слышишь?
— Правда?
— Правда! — грустно улыбнувшись, он потрепал ее за подбородок. — Кстати, ты очень вовремя напомнила мне...
Аккуратно пересадив девушку на кровать, Герман направился к комоду.
Лера же не знала, куда глаза деть. Он был фантастически сложен! Такой высокий. Широкоплечий. Мужественный. Взрослый. И… он расхаживал перед ней в одних трусах, ни капли этого не стесняясь. А вот она смутилась.
Было в этом что-то интимное. Что-то запредельное. И волнующее до безумия. Не придумав ничего умнее, она просто опустила голову и уставилась на свои собственные пальцы. Представшая взору картина изумляла. Некоторые ее ногти оказались обгрызенными под самый корень. До мяса. Но странное дело – боли Лера не чувствовала. Вообще.
Вскоре Герман вернулся, и все мысли мгновенно выветрились из головы.
— У меня есть для тебя кое-что, мелкая!
Посмотреть на него она решилась не сразу.
Лишь пересилив разлившуюся по венам трусость и смущение.
— Что это? — удивленно повертела в руках продолговатую картонную коробку.
— Подарок! — невозмутимо кивнул, подтверждая ее догадки. — У кого-то завтра… то есть официально уже сегодня… день рождения! Горько, что при таких обстоятельствах! Понимаю. Но тем не менее…
Любопытство взяло верх. Даже боль от потери слегка притупилась. Самую малость, но ей стало легче. Лера осторожно потянула за шелковую ленту, связывающую края. На подложке из мягкого бархата красовался изящный кулон, предположительно из белого золота. Или же платины. Она плохо разбиралась в такого рода украшениях. Одно знала наверняка – не серебро. Россыпь маленьких бриллиантов подчеркивала основной элемент – подвижную горошину на конце подвески. Будто жемчуг, но очень странный. Темный. С невероятным зеленовато-болотным отливом. Как бензиновая пленка на воде, но в тысячи раз прекраснее. Завершала композицию цепочка средней толщины с очень необычным плетением.
— Герман! Это… неужели черный жемчуг? — осенило вдруг.
Он так внимательно следил за ее реакцией, что не сразу отреагировал на вопрос. Но слегка прокашлявшись, пояснил:
— Ну да.
— Такой необычный!
— Таитянский. Под… цвет твоих глаз.
— Дорогой? — напряженно застыла.
— Обычный! — едва заметно Герман передернул плечами, явно нервничая.
Но от Леры данный жест не укрылся. Она буквально сверлила его взглядом.
— Да брось! — игриво вспушил ее волосы. — И не смотри так! Обычный, говорю же. Откуда бы я деньги взял? Я пока еще очень скромно зарабатываю. Выдумщица ты, Лера. Губу закатай!
— Спасибо! — благодарно улыбнувшись, она стиснула его в своих объятиях что было сил и чмокнула в щеку. Герман шумно выдохнул. Его ладони внезапно сжались на ее талии, причиняя легкую боль. Лера вздрогнула. Словно двести двадцать вольт пропустили через нее в тот момент. Не меньше! Девушка замерла, будучи не в силах даже взгляд отвести от его гипнотических черных глаз. Она тонула в них. Захлебывалась, не имея возможности выплыть. Зато Герман смог. И руки свои торопливо убрал. Словно обжегся. Или испугался чего-то, известного лишь ему одному.
— Кхм, — нахмурившись, он прочистил горло, — давай примерим, что ли?
Лера доверчиво развернулась к нему спиной и подняла волосы наверх, обнажая шею. Спустя секунду холодный металл обжег кожу. Пока Давыдов неуклюже возился с застежкой, сердце девушки готово было выскочить из груди. Так устрашающе оно колотилось. Не выдержав напряжения, Лера уточнила:
— Герман? — от волнения голос звучал чуть выше.
— М-м-м?
— Долго еще?
— Потерпи…
— Ладно.
— Я почти закончил.
— Хорошо.
Прошла еще пара секунд. И в какой-то момент, окончательно лишившись способности здраво мыслить, Лера пробормотала полушепотом:
— Герман, а я хо… хорошенькая?
Давыдов молчал, явно делая вид, будто не слышал вопроса.
— Симпатичная? Как ты думаешь?
— Не шевелись!
— У меня есть хоть мизерный шанс понравиться такому парню, как ты?
Тишина в ответ. Казалось, даже воздух в помещении загустел.
Дрожа всем телом от накатившей паники, Лера призналась:
— Знаешь… а я ведь люблю тебя! Очень сильно люблю!
Время будто остановилось. Давыдов замер. Подвеска на ее шее к тому моменту была уже надежно закреплена, однако его рваное дыхание продолжало обжигать ее кожу. Внезапно Герман прикоснулся своими жесткими губами к едва различимой венке, отчаянно пульсирующей на ее беззащитном горле. В тот миг дыхание сбилось и у Леры. Ощущая себя никчемной и жалкой, девушка все же уточнила:
— А ты? Ты хоть немного… любишь меня?
Герман ответил тихим вкрадчивым шепотом:
— Конечно, Лера! И гораздо больше, чем следовало бы!
«Помоги мне, Герман! — взмолилась мысленно. — Помоги забыться! Помоги не сойти с ума от отчаяния! Ты так нужен мне сейчас!»
Она сама откинулась назад. На широкую мужскую грудь. Собрала всю смелость в кулак и сделала это. Чувствуя спиной, как грохочет за ребрами и его сердце, как надрывно ходит ходуном грудная клетка, Спирина блаженно прикрыла налившиеся свинцом веки, не желая думать ни о чем.
— Лера! — его сильная рука настойчиво сомкнулась на ее талии. Герман притянул девушку к себе еще ближе, заставляя буквально спаяться с его пылающей обнаженной кожей. — Лерочка…
— Да?
— Я выпил сегодня, знаешь же!
— Да…
— И толком не проспался. Я очень-очень хмельной! — признался он, задышав надрывнее. — А твоя близость… оказывается, еще сильнее опьяняет!
— Я не…
— Мои мысли не поддаются контролю! — сокрушенный стон. — Руки своей жизнью живут. Отдельной. Тебя касаться хочу! И не только касаться…
— Правда? — изумленно.
