Большой конфликт - Берт Хеллингер
Теперь прадед опускается на колени и совершает низкий поклон перед мертвыми. Через некоторое время он вновь выпрямляется, садится на пятки и левой рукой дотрагивается до спины деда.
Стоящий за прадедом предок подходит к нему и гладит его по спине. Прадед встает и поворачивается к нему. Они обнимаются и смотрят при этом на мертвых.
ХЕЛЛИНГЕР Вацлаву: Встань к ним и смотри на мертвых.
Вацлав встает перед мертвыми и смотрит на них. Его отец поднимает голову и смотрит на него. Прадед и предок размыкают объятия. Они встают рядом друг с другом, держатся за руки и продолжают смотреть на мертвых.
Хеллингер просит отца и деда встать и посмотреть на мертвых. Стоящего рядом с прадедом предка он просит отойти назад.
Через какое-то время Хеллингер просит всех, кроме прадеда, отвернуться от мертвых.
Прадед сжимает кулаки.
ХЕЛЛИНГЕР группе: Посмотрите на его кулаки.
Прадед подходит к мертвым ближе и опять сжимает кулаки. Он делает беспомощное движение рукой, прикасается к ноге одного из них, выпрямляется и снова делает беспомощные движения. Затем он закрывает лицо руками и плачет.
Он опускается к мертвым, прикасается к каждому из них, встает, снова делает беспомощные движения и оглядывается. Затем он отворачивается от мертвых.
ХЕЛЛИНГЕР прадеду: Нет, нет, нет.
Тот снова поворачивается к мертвым.
ХЕЛЛИНГЕР: Скажи им: «Я вас убил».
ПРАДЕД: Я вас убил.
Отца охватывает беспокойство. Деду приходится его держать. Тогда отец ставит перед собой, спиной к себе, своего сына Вацлава и держит его сзади. Дед встает за отцом и обнимает со спины их обоих.
Проходит еще какое-то время, и прадед делает глубокий выдох. Он продолжает совершать беспомощные движения, глядя то вдаль, то снова на мертвых.
Через некоторое время он оглядывается по сторонам на других заместителей. Затем встает на колени рядом с мертвыми и держит их так, словно хочет пробудить их к жизни, и наконец ложится между ними.
Предки из трех предыдущих поколений обнимают друг друга со спины и смотрят в пол.
Через какое-то время Хеллингер просит Вацлава, его отца и деда развернуться и посмотреть на мертвых, среди которых лежит прадед.
Отец делает глубокий поклон. Вацлав тоже низко кланяется. Через некоторое время он снова выпрямляется и глубоко выдыхает. Между этими действиями он проводит рукой у себя по лицу.
Спустя еще какое-то время Хеллингер выбирает другого заместителя и ставит его напротив их всех.
ХЕЛЛИНГЕР этому заместителю: Ты – могущественная судьба.
Другим заместителям: Теперь посмотрите все сюда.
Все поворачиваются к судьбе и смотрят на нее.
ХЕЛЛИНГЕР через некоторое время: А теперь посмотрите еще дальше, за судьбу, и скажите в душе: «Да».
Еще через некоторое время, обращаясь к лежащим на полу мертвым и прадеду: Теперь закройте глаза.
Вацлав, его отец и дед держатся за руки.
ХЕЛЛИНГЕР через некоторое время Вацлаву: Теперь встань на колени перед судьбой. Сделай глубокий поклон и ляг на живот.
Заместителю судьбы: Продолжай смотреть вдаль. Смотри поверх их всех вдаль.
Через некоторое время заместителям: Спасибо вам всем! Это все.
ХЕЛЛИНГЕР Вацлаву, когда тот снова сидит рядом с ним: Как ты себя сейчас чувствуешь?
ВАЦЛАВ: С меня как будто что-то свалилось.
ХЕЛЛИНГЕР группе: То, что я здесь показал, – это базовая динамика при шизофрении. Вацлав рассказал мне о своем брате и о том, что происходит в семье. Поэтому мне было ясно: здесь присутствует динамика шизофрении.
Шизофрения – не личное заболевание. Она свидетельствует о непорядке в системе. По моему прежнему опыту, в семьях, где появляется шизофрения, произошло убийство, часто несколько поколений назад. А в каком поколении это случилось, можно увидеть, поставив ряд предков.
Вацлаву: Ты знаешь, кто эти мертвые?
ВАЦЛАВ: Нет.
ХЕЛЛИНГЕР: Это немцы.
Вацлав сначала кивает, потом с недоверием качает головой, а потом снова кивает.
ХЕЛЛИНГЕР Вацлаву: Эти мертвые были не только жертвами. Это было видно по движениям их рук. Они были и агрессорами тоже. То, что здесь происходило, это была война.
Вацлав долго размышляет, кивает, глубоко дышит и хочет что-то сказать.
ХЕЛЛИНГЕР: Не надо ничего говорить. Мы видим, насколько ты тронут в душе.
Группе: Движения заместителей были невероятно точны.
Например, отец вообще не хотел смотреть на мертвых. Тогда дед подтянул его поближе к ним, чтобы он посмотрел. Но это было невозможно.
«Убийца» – я всегда беру здесь это слово в кавычки, поскольку тут есть еще одно измерение, – переложил свою судьбу на других. Он не смотрел на мертвых по-настоящему, потому что другие, в том числе из предыдущих поколений, делали это за него. Поэтому я попросил их всех отвернуться, так что он остался с мертвыми один на один.
Основное движение убийцы – к жертвам. Мы здесь это видели. Только когда он лег среди жертв, настал покой.
Но мы не можем судить о том, что здесь происходило, с той позиции, что это просто преступники и жертвы или убийство и жертва. Все случившееся включено в более широкий контекст, контекст судьбы, во власти которой были они все.
Кто здесь убийца из убийц?
Вацлаву: Тебе не обязательно мне отвечать. Я не думаю, что ты это знаешь. Ни один убийца не действует независимо от Бога.
Группе: На этом уровне прекращается разделение на добро и зло. В конечном счете ни у кого нет полной свободы действий. В конце концов нам не остается ничего иного, кроме благоговения перед чем-то неизвестным.
Вацлаву: Я могу на этом закончить?
ВАЦЛАВ: Да, спасибо.
ХЕЛЛИНГЕР: Я проделаю с тобой еще одно маленькое упражнение.
Хеллингер ставит «убийцу» и Вацлава напротив друг друга. Он просит Вацлава сделать глубокий поклон. Вацлав встает на колени и низко кланяется. «Убийца» встает перед ним на колени, гладит его по спине и кладет свою голову Вацлаву на плечо.
Через некоторое время они оба встают, улыбаются друг другу и тепло обнимаются.
ХЕЛЛИНГЕР, когда они отходят друг от друга: Ладно. Хорошо.
Оба делают шаг назад и слегка кланяются.
ХЕЛЛИНГЕР: Хорошо, на этом все.
Группе: Здесь обнаруживается еще кое-что, что переворачивает наши привычные представления. По-настоящему целительная сила исходит от агрессора. Еще один вопрос: где божественное сильнее?
Через
